Огненный перст (сборник)

Ждал, что она не поверит или даже испугается. Но Радослава лишь улыбнулась.

– Бог ты или человек, мне всё одно. Куда ты меня увезешь, там и будет Небесный Лес.

«Она очень умна или очень глупа? – подумал Дамианос. – Да какая разница? Ее голос – музыка. Ее вид – праздник для глаз. Ее прикосновения – как дыхание майского ветра» – и опять смеялся, уже над собой. Кажется, остепенившись и обзаведясь собственным домом, он начнет писать стихи. Аминтесу это не по званию, а вот благородному патрикию на видной должности – очень даже к лицу. При дворе многие вельможи и сановники упражняются в изящной словесности.

Удача сопутствовала счастливым путешественникам. Над Ильмерь-озером висел густой туман, так что можно было не устраивать дневку, а продолжить плаванье. К берегу Дамианос пристал, только когда совсем выбился из сил.

Они успели уплыть далеко от Волхова. Можно было и отдохнуть.

В укромном месте, среди камышей, поели лепешек и сушеной рыбы, запили водой из озера.

– Смотри, что у меня есть. – Радослава показала замотанный тряпкой кувшин. – Мед. Попей.

– Сначала ты.

Она стала пить, и Дамианос любовался тем, как нежные тени играют на ее коже в такт глоткам.

– На. Я оставила половину.

Мед был ароматный и вкусный.

Дамианос осушил кувшин. Вместе с последними каплями из сосуда что-то выскользнуло.

Кожаный футлярчик, в каких аминтесы передают секретные записки.

Озадаченно вынул тонкую бересту, свернутую трубочкой.

– Откуда мед?

– Дала черная ведьма. Я же говорила, она добрая.

Письмо, нацарапанное иглой или острием стилета, Дамианос прочитал дважды. Сначала быстро. Потом еще раз, медленно. Улыбка, с которой он разворачивал записку, так и осталась на лице.

«Плевать мне на империю, – писала Гелия. – Я выбираю Хельги. Он умный и сильный. А ты предатель. Мы с тобой были как близнецы. Но ты вышел из утробы и бросил меня. Так что не взыщи. Сладок ли тебе показался мой мед? Знай, что я все равно тебя люблю. Но ты должен сделать выбор. Сам. Вернись ко мне, и мы снова будем вместе. Никто никогда нас не разлучит».

«Это она выдала план Хельги! – вот первое, что понял аминтес. – Не было никакого соглядатая. Всё устроила Гелия!».

– Мне нехорошо, Лесень, – сказала Радослава. – Внутри горит…

– Что?

Дамианос оторвался от письма и увидел, что она сидит бледная, прижимает руки к животу. В тот же миг и он почувствовал острый спазм. За ним другой, третий.

Отравила!

Выругавшись, аминтес схватил со дна лодки сумку. В аптечке есть пилюли универсального противоядия. Скорее!

– Потерпи немножко. Сейчас, сейчас…

Что это?!

Когда он уезжал из Константинополя, пилюль было шесть. Одну он в Кыеве отдал Гелии, чтобы ее не отравили другие наложницы. Должно оставаться пять. Но в коробочке лежал единственный сероватый шарик.

Дамианос вспомнил, как эфиопка укладывала в лодке вещи. Тогда и вытащила противоядие! Проклятая змея!

Но зачем она оставила одну пилюлю?

Вдруг он понял.

В письме сказано: «Ты должен сделать выбор». А на прощанье крикнула: «Если ты захочешь…».

Выбор – это принять спасительную пилюлю самому и дать Радославе умереть. Вот какого доказательства верности хочет от него Гелия…

– Ой, как больно! Колдуй скорее, Лесень! Больно! – стонала Белая Дева.

Дамианос больше ни о чем не думал. На колебания времени не было.

– Скорей проглоти это. Вот так… Запей водой. А теперь ляг на дно. Сейчас боль пройдет.

Она послушно легла. Стоны прекратились.

– Уже не так больно, – слабым голосом сказала она.

Он закрыл ей ладонью глаза.

– Сейчас ты уснешь. А когда проснешься, боль совсем исчезнет.

– И ты будешь рядом?

– Нет. Я сказал тебе неправду. Никакой я не человек. Я бог. И мне нужно домой, на небо. Но я обязательно приду за тобой. Ты жди меня на земле. Терпеливо жди. Я вернусь.

Она попробовала приподняться, хотела что-то сказать, но когда противоядие начинает душить отраву, рассудок гаснет, и человек погружается в долгий, глубокий сон.

Хорошо, что она уснула. Он не смог бы выносить такую боль долго.

Укрыв спящую плащом, аминтес перевалился через борт. Коснулся ногами дна. Вода доходила ему до груди.

От холода стало немного легче.

Он опустился на корточки, нащупал большой камень и с трудом поднял его. Сунул под рубаху, сверху потуже обвязал поясом, прижал руками. Побрел дальше.

Нельзя, чтобы тело всплыло. Она не должна видеть его мертвым.

Вода уже накрыла Дамианоса с головой, но еще какое-то время, сколько хватило воздуха, он продолжал двигаться вперед.

«Жди своего бога, милая. Живи и жди. И может быть, однажды…»

Тут воздух закончился.

Плевок дьявола Повесть

Агафодор