Огненный плен

Поставив чугунок на стол, я вытер ладони о брюки, поднял автомат и замер в трех шагах от двери.

Вот эта картина — та, что надо. Мне бы хотелось, чтобы Юля ее увидела. Как же все-таки много неразумных мыслей оказывается в голове за минуту до смерти…

В мою, среди всех прочих, вдруг забрела воспоминанием мысль о девочке Майе из Сочи. Она появилась так же внезапно, как и исчезла потом, задолго до Юли…

* * *

Июльские дни — последние — двадцать пятого года…