Огненный поток

— Капитан, как вам известно, горяч, и вы не удивитесь тому, что он был вне себя от ярости и даже, по-моему, хотел меня убить. Но я вновь его одолел.

— Каким образом?

— Я сказал, что сохранил все ваши письма, которые, случись мне умереть, найдут в моих вещах. Иными словами, он погубит вас. Это был весьма трогательный момент, когда с него потребовали дань за чувство к вам.

Миссис Бернэм отерла глаза.

— Почему? Что произошло?

— Весь пыл его улетучился, он сдулся, точно проколотый пузырь. Капитан был сражен мыслью, что вы можете пострадать. Я понял, что теперь легко прибрать его к рукам. Ради вас он должен принять мое предложение, сказал я, пусть это будет его маленькой жертвой на алтарь любви.

Солнце зашло, и лицо миссис Бернэм казалось пепельно-серым.

— Что было потом?

— Я дал ему время на размышление, поскольку, на мой взгляд, мозг капитана не самый резвый из его органов. Не скрою, я таки сомневался, что он примет разумное решение. Но, признаюсь, капитан меня удивил: в нашу последнюю встречу он был вполне сговорчив и даже весьма кроток. Помнится, он сказал так: «Что от меня требуется?»

— О боже! — Миссис Бернэм прижала ладони к щекам. — Не могу поверить, что вы столь безжалостны, столь бессердечны, мистер Рейд!

— Но это всецело ваша заслуга, миссис Бернэм, — парировал Захарий. — Именно вы обучали меня жестокости, а я, знаете ли, способный ученик.

Мадам покачнулась и, ухватившись за планшир, послала умоляющий взгляд:

— Мистер Рейд, вы должны освободить его от этой ужасной сделки.

— Сожалею, но от меня уже ничего не зависит. Теперь капитаном занимается ваш муж. Моей задачей было лишь захомутать его.

— Бедный, бедный Невилл! — Миссис Бернэм сглотнула рыдание. — Всего превыше он ценит честь, для него нет ничего страшнее, чем потерять ее.

— Ох, не сказал бы. Для него, да и для вас все обернется куда как хуже, коль мистер Бернэм прознает о ваших шалостях. — Захарий поскреб щеку. — А ему всего-то и надо, как перемолвиться с тем хавильдаром, от которого я все узнал. Наверное, будет нетрудно устроить их встречу.

— Вы этого не сделаете!

— Уж это зависит только от вас. — Захарий разглядывал свои ногти.

— Что вы имеете в виду?

— Я надеюсь, вы не забыли о некогда обещанной ночи любви перед нашим расставанием, — тихо сказал Захарий. — По-моему, пора сдержать свое слово.

— Но… мистер… Рейд… — по слогам прошептала мадам, словно впервые произнося его имя. — Как можно этого требовать после всего, что вы сказали? Это немыслимо… невообразимо… Совершенно невозможно…

— Вполне возможно, миссис Бернэм. И вы это сделаете. Если капитан Ми приносит маленькую жертву на алтарь любви, почему бы и вам не последовать его примеру?

Миссис Бернэм обеими руками вцепилась в поручень, словно опасаясь упасть за борт.

— Что с вами стало, мистер Рейд? — чуть слышно проговорила она. — В кого вы превратились?

Захарий не замедлил с ответом:

— В того, кем вы желали меня видеть. Вы хотели, чтобы я стал современным, верно? И вот он я нынешний: человек безудержных желаний, которому неведомо слово «довольно». Всякий, кто стоит на пути моих желаний, враг моей свободы, и его ждет соответствующее обращение.

Миссис Бернэм беззвучно плакала.

— Мистер Рейд… Захарий… разве так можно? Ваше требование бесчеловечно… Только дьявол, чудовище измыслит подобное… Неужели вы стали таким…

— Благодарите себя, миссис Бернэм. Не ваша ли это заслуга? Вы сами решили, что меня надо переделать по просвещенному образцу. Может, для нас обоих было бы лучше, если б вы оставили того работягу прозябать в непроглядном мраке, но вы своими руками вытащили его на свет божий, и теперь уже поздно что-либо менять. — Захарий смолк, глядя на темнеющее небо — туч еще не было, но ветер усилился. — Полагаю, вы знаете, что надвигается шторм. Как только он минует, я устрою наше свидание. Не беспокойтесь, все меры предосторожности будут соблюдены. А пока что поберегите себя — стихия, похоже, разыграется не на шутку. Хорошо, что вы сойдете на берег. В шторм корабль — не место для сухопутных крыс, в укрытии вам будет безопасно.

— Не тревожьтесь о моей безопасности, мистер Рейд. — Мадам отвернулась. — Вы же знаете, я смогу о себе позаботиться.

Вечером пришло сообщение, что шесть миллионов серебряных долларов наконец-то выплачены, деньги доставлены и хранятся на «Бленхейме».

Все четыре бастиона накрыло волной облегчения, впервые за долгое время Кесри спал крепко.

Однако спозаранку кто-то заорал ему в ухо:

— Хавильдар-саиб, утхо, просыпайтесь!

Еще только забрезжил рассвет, но капитан Ми, сказал вестовой, ожидает хавильдара в башне. Кесри торопливо натянул свежевыстиранную сорочку и красный мундир. Жара с духотой даже не думали спадать, и в башню он поднялся весь мокрый от пота, рубашка его противно липла к телу. С капитана тоже лило.

— Нам уготована очередная парилка, — сказал он, промокая лицо.

И все же нынче что-то изменилось: неподвижный воздух уподобился гнету, смолкли птицы и стрекот цикад, а горизонт на юге измарали иссиня-черные тучи.

— Похоже, сегодня грянет буря, сэр, — поделился предчувствием Кесри.

— Думаешь?