Огненный путь Саламандры

Полоз молниеносным движением выхватил меч и обрушил его на моего кровного (теперь уже в прямом смысле) обидчика. И быть бы правителю эльфырей хладным трупом, если бы телохранители не перехватили удар в последний момент. У них закипела ожесточенная схватка, сопровождаемая проклятиями и нелестными пожеланиями моего благоверного в адрес упыриного отродья, которому ни под каким предлогом нельзя верить. Зелиннэриан же и бровью не повел, продолжая неотрывно смотреть на меня снизу вверх, будто происходящее его совершенно не касалось и его не пытались только что на полном серьезе убить.

— Не бойся, Салли, — нежно проворковал он, слизывая оставшуюся кровь с губ. — Я не причинил тебе вреда, и ты останешься тем, кто ты есть. Просто теперь, если тебе будет угрожать смертельная опасность, я почувствую это и приду на помощь. Твоя кровь подскажет мне, что я тебе нужен.

Что-то настойчиво говорило, что он не врет.

— А предупредить не нужно было? — обиженно насупилась я, заматывая еще продолжающее подкравливать запястье носовым платком. — Тоже мне ангел-хранитель нашелся… А мне случайно не полагается тебя тоже тяпнуть?

— Нет, ты не сможешь меня почувствовать.

— Ну пожалуйста, хоть в отместку, душу отвести…

Правитель нежно мне улыбнулся и поднялся с колена. Теперь в его глазах плясали веселые искорки.

— Давай не будем еще больше доводить твоего храброго защитника, иначе он уполовинит число моих подданных, а их и так не очень много. Прекратите бой!

Последняя фраза была адресована сражающимся и произнесена тоном, не терпящим возражений. Таким приказам обычно подчиняются беспрекословно. Полоз был на высоте и дрался как лев. Против стольких далеко не слабых противников он сумел не только выстоять, но и не получить ни единой царапины, в отличие от эльфырей-телохранителей, у которых одежда была во многих местах рассечена, а в некоторых и довольно сильно окровавлена. Однако, услышав не терпящий возражений голос правителя, все замерли и недоуменно уставились на Зелиннэриана. Я тоже.

— Прекратите бой! — немного тише, но так же властно повторил мой кусачий ангел-хранитель. — Уберите оружие! Все! Мы пришли сюда проводить наших друзей, а не устраивать бойню!

— Но, правитель, он посмел поднять оружие! — привел веский аргумент один из охранников. — Неужели вы вот так запросто позволите ему уйти?

— Еще как позволю. И не дай Вершитель, если у кого-нибудь, кто сейчас будет переправлять наших гостей на материк, неожиданно устанут и сами собой разожмутся руки. Урою!

Такая жесткая отповедь проняла всех. Оружие неохотно было водворено на место.

— И я тебя, если еще хоть раз посмеешь на нее своим бесстыжим клыком клацнуть, — вполголоса прошипел мой храбрый защитник.

Зелин открыто посмотрел Полозу в глаза. Что уж они там за безмолвный диалог вели между собой, не берусь судить, но расстались оба очень недовольные друг другом.

А несколькими днями ранее…

Эммирэн уверенной походкой шла к центральной зале главного храма Темных. Верховный Жрец уже ожидал ее там, девушке доложили об этом безликие, словно тени, слуги, и по их отсутствующему выражению лиц невозможно было определить, в каком настроении пребывает сейчас хозяин. Но это и не имело значения. Если в хорошем, то она только прибавит радости своим донесением, а если в плохом — сумеет его развеселить. Ведь на удивление неуловимая Саламандра, ставшая за последнее время чуть ли не кровным врагом наемницы, все-таки нашла свою смерть, а это не может не радовать. Туда ей и дорога. Правда, сначала вся операция по поимке так неудачно выжившей царевны провалилась, девчонку утащили к себе на остров эти мерзкие, но на удивление красивые твари лиебе, или эльфыри, как их называют в народе, чтобы язык не ломать труднопроизносимыми словами. Эмма чуть не рвала на себе волосы от досады. Ведь она не успела всего лишь на несколько мгновений, чтобы вся их сомнительная троица оказалась в руках у сопровождавшего несостоявшуюся убийцу отряда. Им же просто некуда было деваться, рано или поздно они бы сдались. Кто мог подумать, что эту вечно ускользающую паршивку буквально вырвут из рук самой наемницы и утащат за море. После такого провала возвращаться к Мурвинальху было чистой воды самоубийством. Казнить жрец ее, конечно, не казнит, но от своей верховной особы отдалит за милую душу, а это Эмме претило еще больше, чем казнь. Ей нужна власть! Любой ценой! А она, эта самая власть, буквально выскальзывает из ее рук. И все из-за проклятой Саламандры!

Пару дней Эмма просидела в ближайшем кабаке, стараясь залить вином свой самый крупный провал в жизни. Отряд, состоящий из пяти бойцов, опытных, но грубых и жадных до денег, радостно поддерживал «праздник души» своей командирши. Им платят, даром наливают, а больше ничего не надо. До жизни рыжеволосой девицы, от которой сейчас зависел их доход, им не было дела. Не станет этой, найдутся другие.