Огненный путь Саламандры

Я сделала еще пару глоточков, чтобы закрепить результат исцеления, демонстративно медленно спрятала пузырек и бодро вскочила с кровати.

— Мираб, ты не в курсе, что там сегодня на завтрак?

— Яичница с ветчиной, каша какая-то, блинчики со всякими разностями…

— Отлично! Пойду подкреплюсь, а то у меня скоро случится голодный обморок. Со вчерашнего дня ничего не ела.

Полоз смотрел на меня во все глаза, даже голову забыл придержать, когда сел на кровати.

— Что за штуку ты выпила? — охрипшим голосом спросил он и поморщился. Видно, состояние его оставляло желать лучшего, хоть он и пытался хорохориться.

— Приняла сильнодействующий яд, действует медленно, но верно, — хмыкнула я, направляясь к двери. — Мираб, ты со мной?

— Конечно! — Мальчишка снова ехидно улыбнулся, но теперь уже Полозу. — Должен же кто-то контролировать количество и качество выпитой тобой жидкости.

— Еще одно слово, и я иду завтракать в гордом одиночестве, — пригрозила я, и Мираб благоразумно притих. — Тебе принести чего-нибудь вкусненького?

Я с милой улыбкой обернулась к Полозу, но по его позеленевшей при упоминании о еде физиономии поняла — вкусненького он не хочет. Совсем. Ладно, не хочет — не надо, было бы предложено.

— Эй, стойте! — раздраженно окликнул нас Полоз уже в дверях. — Неужели вы меня тут бросите, больного и немощного?

— А ты разве есть хочешь? — невинно поинтересовалась я.

— Не смешно. — Мой благоверный окончательно разозлился. — Сатия, не ожидал от тебя такой жестокости.

— Так жестокости или малодушия?

Полоз ничего не ответил и осторожно уложил голову обратно на подушку, давая понять, что разговаривать больше не намерен. Обиделся.

Мы с Мирабом вышли в коридор.

— Сати, ты неправа, — тихо шепнул мне эльфыреныш, повернув одно ухо к закрывшейся за нами двери и к чему-то прислушиваясь. — Полоз же ничего не сделал. А если бы не он, ты бы так и проснулась утром под столом.

— Прекрати капать жгучей отравой вины на мою девственно-чистую совесть, — простонала я. Можно подумать, я совершила как минимум преступление, и место мое теперь исключительно на плахе.

— Подумаешь, на руках ее до спальни донесли, пусть и чужой, — совсем тихо проворчал противный мальчишка. — Другие об этом только мечтают…

— Мираб…

— Женское коварство сгубило не одного хорошего воина…. — и такой осуждающий взгляд в мою сторону, что мне стало по-настоящему стыдно.

Я подумала и пришла к выводу, что как бы ни было сильно желание отомстить, но бросать ближнего (а вдобавок еще и полезного) в столь трудной ситуации действительно жестоко. Сама излечилась, а собрата по болезни продолжаю сознательно мучить. Нехорошо.

— Ладно, уговорил, — буркнула я. — Иди закажи завтрак на свое усмотрение, я сейчас…

Радостный Мираб вприпрыжку побежал вниз по лестнице, а я вернулась к двери, за которой страдал… мой муж, между прочим. И к чему я про это вспомнила? Не к добру уж точно.

Полоз продолжал лежать на кровати, обхватив голову руками. На мое появление он никак не отреагировал, даже глаз не приоткрыл. Страдает. Молча и гордо.

— Вот держи. — Я осторожно приблизилась к кровати и протянула ему заветный пузырек. — Пару глотков, и все как рукой снимет.

— Спасибо, обойдусь, — процедил он сквозь зубы, всем своим видом демонстрируя оскорбленное похмельное самолюбие.

Ну вот, опять двадцать пять. Я ему на помощь спешу, а он нос воротит. Гордый какой.

— Полоз, перестань, — несколько виновато предприняла я очередную попытку примирения. — Я правда помочь тебе хочу…

— Я же сказал — обойдусь.

— Полоз, я клянусь, что это не яд.

— Отстань со своими бабскими шуточками, без тебя тошно, — последовал ответ, и мой благоверный с еле слышным стоном отвернулся к стене.

Я с грохотом шлепнула пузырьком по столу. Значит, я тоже тошнотворная? Вот спасибо, напросилась на комплимент…

Дверью я тоже постаралась хлопнуть как можно сильнее, даже представила себе, как Полоз морщится от производимых мной резких звуков. Я не только тошнотворная, но и противная. Пусть знает, с кем связался на свою больную голову.