Огненный путь Саламандры

— Если только посмертно, — злобно прошипел Полоз, подгоняя нас к воде. — Давайте быстрее! Там в скале ниша есть, с земли нас точно не достанут.

— Ой, я туда не полезу! Я глубины боюсь! — осознав, что его приглашают не только ножки помочить, вдруг заартачился вредный мальчишка и даже остановился.

— Мираб, не время для твоих глупостей. — Тут уж и я разозлилась. — Нас убить пытаются, а он штанишки замочить боится. Бегом!

— Я плавать не умею, а там глубоко-о-о! — белугой завыл эльфыреныш и трусливо попятился. — Я здесь за камушком спрячусь! Вот за этим. Он большой и твердый, стрела меня не достанет…

И тут в нас снова выстрелили. Полоз, не тратя больше времени на пустые разговоры, одним прыжком оказался возле несговорчивого упрямца и, схватив его в охапку, побежал к воде.

— Сатия, не отставай! — сквозь леденящий душу визг Мираба донесся до меня беспрекословный приказ.

А я отставать и не собиралась, тем более что стрелы теперь свистели все чаще и чаще, противно щелкая сначала по гальке, а затем, преследуя нас по пятам, зашлепали по воде. Я старалась грести как можно быстрее, чтобы не отстать от Полоза, тащившего на себе уже вроде бы переставшего верещать мальчишку, и, прежде чем скрыться за спасительной скалой, не удержалась — бросила взгляд на казавшийся совсем недавно таким гостеприимным холм.

Вот только не пойму — права я оказалась или меня уже паранойя мучает? Действительно ли проклятая наемница явилась по мою душу, доделывать свою некачественно выполненную в первый раз работу? А если и так, то как бы сделать, чтобы Полоз не увидел раньше времени рыжеволосую бестию?

Мучимая подобными животрепещущими вопросами, я не забывала быстро грести. Но вот и обещанная пещерка. Совсем неглубокая, от силы на два локтя уходящая внутрь скалы, ниша оказалась еще и довольно узкой, с небольшим, словно полка для багажа, выступом наверху, где уже, скорчившись в позе эмбриона, восседал перепуганный столь неожиданным заплывом Мираб. Увидев спокойно плывущую и невредимую меня, Полоз вздохнул с явным облегчением.

— А побыстрее нельзя было? — беззлобно проворчал он. — Осторожнее, здесь уступ, не стукнись, — и, протянув руку, рывком затащил меня в наш спасительный бункер.

Места в пещерке было гораздо меньше, чем можно предположить со стороны. Я оказалась тесно прижатой к своему благоверному, что, естественно, мне не понравилось, но при попытке хоть немного отодвинуться, дабы сохранить некое подобие дистанции, в спину тут же немилосердно впиявливались острые камни. Ситуация довольно пикантная, особенно если учесть, что одеться мы так и не успели. Я пыталась найти компромисс между двумя малоустраивающими меня положениями, но золотая середина находиться не желала категорически.

— Никогда еще не оказывался в столь дурацкой ситуации, — нервно прошипел Полоз. — Мало того что нападают с двух сторон, так еще и безоружным прятаться приходится. Позорище!

— Неправда, нападают с одной стороны, — обиженно возмутился сидящий над нами эльфыреныш. — А вон там, — он указал на никуда не пропавшие, а, напротив, увеличившиеся точки в небе, — летят лиебе. Это папа их послал, за мной. Вот!

— Зная одного вредного, ненасытного и жутко надоедливого представителя данного народа, я не уверен, что летящая к нам крылатая команда — друзья. — Полоз все пытался рассмотреть приближающихся эльфырей, но мешало яркое солнце. — И потом, они летят за тобой, мы же вряд ли удостоимся чести быть своевременно спасенными.

— Глупости, я договорюсь. — В малолетнем наследнике снова проснулась былая заносчивость.

— Слышь, ты, куренок, сидишь на своем насесте и сиди, — беззлобно рыкнул на него мой благоверный. — Пока еще не с кем договариваться; эти, со стрелами, гораздо ближе, чем твоя перьевая братия.

— Но-но, попрошу без оскорблений! — тут же взвился Мираб. — А то я могу забыть, что дружу с вами.

— Если ты сейчас же не замолчишь, уже я забуду, что ты не умеешь плавать, а это сейчас гораздо хуже. — И Полоз резко вскинул руку, словно действительно хотел сдернуть противного негодника с «багажной полки».

— Что у тебя с рукой? Ты ранен? — вмиг охрипшим голосом спросила я, потому что верхняя конечность моего благоверного от локтя до запястья моментально покраснела от крови, несколькими ручейками поползшей вниз по мокрой коже. До этого муженек держал руку в воде, да и осматривать его никто не собирался, а тут, похоже, наш настоящий мужчина забылся.

— Ничего страшного, ободрал, пока этого, — многообещающий взгляд наверх, — туда запихивал. В соленой воде любая рана долго кровоточит. Пройдет.

— Ты уверен? — не унималась я. — Может, перевязать?

— Перевязать? — переспросил Полоз, будто посчитал, что ослышался. — Чем, Сатия?

— Полоз, соглашайся скорей, — заговорщицки зашептал сверху вмиг забывший про все свои претензии Мираб, — она же свою единственную рубаху сейчас на бинты рвать будет.