Огненный путь

Лорд Лукас Дармоншир с каждым днем становился все мрачнее и раздражительнее. И было с чего: мало того, что он умирал от скуки, так и по ночам творилась какая-то ерунда, заставляющая его серьезно беспокоиться о своем здоровье и психике.

Началось все через сутки после возвращения герцога из Блакории. Как раз после того, как Люк, помаявшись от безделья и странной тревоги, почти осязаемо покалывающей кожу, выехал на «Колибри» покатать по пригородам Лаунвайта. И два часа спустя обнаружил себя на полпути от столицы к Дармонширу, среди унылых туманных полей.

Справа уже блестело тонкой полосой туманное свинцовое море. Солнце играло с тучами, то выпрыгивая в просветах и ослепляя водителя, то прячась и уступая место косому ледяному дождику. Дождь делал снег черным, превращая его в кашу, дождь пропитывал инляндские и траурные флаги на префектурах маленьких городков, мимо которых проносился Люк. Инляндия погрузилась в недельную скорбь.

Смерть королевы Магдалены оказалась неожиданной и лишь добавила кусок в складывающуюся головоломку. Интересно, не его ли величество Луциус поспособствовал скоропостижной кончине супруги?

Солнце в очередной раз выглянуло, залило унылый загородный пейзаж золотом, высветило дорогу до горизонта, заиграло на ледяном крошеве, набегающем на пустынные мокрые пляжи. Скоро в Инляндию придет весна, и тогда все покроется желтоватым и зеленым пушком, и седое море перестанет бросаться на берега штормами, снова станет лазурным. И можно будет взять яхту, в очередной раз выкрасть Марину…

Люк выругался, ударил ладонями по рулю. Тут же заныло плечо, напоминая о настойчивом пожелании Байдека жениться, снова будто электричеством начало потряхивать тело и до безобразия захотелось позвонить принцессе, сорвать с работы, заставить приехать, довести до храма и предложить очередную авантюру. С ее безрассудностью Марина могла бы и согласиться.

Люк уже не выносил ее работу, мешающую их встречам, раздражался из-за того, что нужно было учитывать мнение ее родных, и совершенно беспросветно утопал в нежности, когда они созванивались или обменивались сообщениями.

– Скажите мне, ваша светлость, – иронично проговорила она в один из первых после их расставания разговоров, – известно ли вам, что такое предохранение? Или вы решили рискнуть и стать отцом?

Он с досадой пощелкал зажигалкой. Забыл, конечно же, забыл. Слава Тандаджи, ничего не упускающему. Надо будет ему в благодарность, что ли, запас дурман-травы обновить.

– У меня капсула вшита, Мариш.

– Прекрасная новость, – в ее голосе читались облегчение и смех. – Но я все же куплю серьгу. А то я уже представила себе, как через девять месяцев у меня появляется младенец с дурным характером, умноженным на два.

Люк тоже представил и понял, что не готов в ближайшее время делить ее ни с кем. Ни с семьей, ни с младенцами. Когда спадет безумие, может быть. Если спадет. Три дня в горной хижине ничуть не утихомирили его желание – наоборот, только раздразнили. Ему было мало. Он хотел всё.

«Колибри» пела под руками, и мелькнула шальная мысль вжать педаль сильнее и доехать до Иоаннесбурга. Снова поселиться там. Ближе к Марине. Но смысла не было, наличие телепорта уравнивало любые расстояния. К тому же, поселись он хоть у стен дворца, это никак не решит проблему.

Люк никогда не отказывал себе в исполнении желаний. Сейчас он желал, чтобы Марина была с ним. В его постели по ночам, в его руках утром, в его доме вечерами. Чтобы каждый раз, как возникала потребность в ней, он мог взять и утолить голод. Эгоизм? А что в этом плохого? Чертовы условности, договоренности и прочая светская шелуха!

Впрочем, его бы не остановила и сотня договоренностей и обещаний – но Марина просила подождать. И он ждал. И сверхъестественным своим чутьем понимал, что сейчас тот хрупкий момент, когда нельзя давить, нельзя подталкивать к решению, иначе Марина воспротивится и все усложнится еще больше.

Его секретарь Майки Доулсон каждый день связывался с помощницей Ангелины Рудлог, чтобы узнать, когда жених и невеста смогут встретиться, но ответ всегда был нейтрален: ее высочество еще не вернулась из деловой поездки в Йеллоувинь и, к сожалению, в графике своем не может выделить ни минуты для встречи. Телефон старшей Рудлог молчал. Объяснение откладывалось, хотя срок их договора уже почти истек, и Люк буквально заставлял себя не сорваться в Йеллоувинь, чтобы найти ее там и поговорить.

Море справа уже придвинулось ближе и теперь расстилалось широким белесым волнующимся полотном – еще чуть-чуть, и поглотит нитку дороги. Впереди крюком выдавался нависающий над волнами и туманом брызг мыс с тяжелым обледенелым маяком, мигающим красным. А влево от дороги уходила широкая каменная стена, очерчивая границу герцогства. Здесь начиналась система фортификаций Дармоншира.