Огненный щит Москвы

Подполковнику Федорову приходилось руководить и восстановительными командами МПВО, лично рекогносцировать здания города, подвергшиеся бомбардировке. Нужно сказать, что для этой цели в Москве и области было создано большое число формирований.

Местная противовоздушная оборона представляла большую силу. В ее состав в общей сложности входило 8 полков, 25 отдельных батальонов и до 5 тыс. групп самозащиты. Организованные на предприятиях и при домоуправлениях, они выполняли ответственную и нелегкую работу: гасили вражеские зажигалки, предотвращая пожары.

Начальником местной противовоздушной обороны по положению являлся председатель Исполкома Моссовета B. П. Пронин. Практическое же руководство ею осуществлял комбриг (затем генерал-майор) С. А. Фролов, а начальником штаба там бессменно был полковник C. З. Лапиров.

* * *

Подходил к концу первый месяц войны. С горьким чувством знакомились мы со сводками Советского информбюро. Противник оккупировал значительную часть Прибалтики, Белоруссии, Украины. Линия фронта на западе уже проходила у Ельни и Ярцево, на северо-западе — около Великих Лук. Угроза нависала над Ленинградом.

В руках противника оказались крупнейшие аэродромы на территории Белоруссии, откуда он мог организовывать на Москву налеты бомбардировочной авиации в сопровождении истребителей. Было ясно, что гитлеровцы не преминут воспользоваться этими благоприятными условиями, чтобы попытаться нанести по столице бомбовые удары, нарушить ее нормальную жизнь и тем самым дезорганизовать управление страной.

В предвидении налетов мы добивались, чтобы вся

[41]

система противовоздушной обороны Москвы находилась в постоянной готовности к бою, продолжали настойчиво совершенствовать управление войсками, учить людей.

21 июля меня предупредили: «Сегодня начальник Генерального штаба проведет с руководством 1-го корпуса ПВО и 6-го истребительного авиационного корпуса игру на картах. Вам и авиаторам нужно подготовить оперативные группы». Я попытался выяснить подробности, но мне ответили: «Все узнаете на месте».

Часов в пять вечера нас пригласили в особнячок, находившийся во дворе, рядом со зданием штаба корпуса, и проводили в кабинет Верховного Главнокомандующего. Входили мы туда довольно робко. Личность И. В. Сталина в то время была окружена ореолом исключительности и, я бы сказал, некоторой таинственности. Каждое его слово воспринималось как непререкаемая истина.

До этого мне доводилось видеть И. В. Сталина только в президиуме, когда приходилось участвовать в заседаниях сессии Верховного Совета РСФСР, а близко — всего однажды, во время работы XVIII съезда партии, делегатом которого мне посчастливилось быть. Теперь же предстояло не только видеть его, но и держать перед ним экзамен.

И вот мы в просторном кабинете, посредине которого стоит длинный стол. Вдоль одной из стен сидят члены Государственного Комитета Обороны. В углу слева заняли места М. С. Громадин и А. В. Герасимов.

Нам предложили развернуть карты и подготовиться к работе. Когда полковник Н. Ф. Курьянов, начальник оперативного отдела штаба корпуса, разложил свое громоздкое хозяйство на столе, оказалось, что для карт авиаторов места не осталось. И. Д. Климову и его помощникам пришлось расстилать их на полу.

Наконец все было готово.

— Покажите нам, как вы будете отражать массированный дневной налет авиации противника на Москву, — обратился к нам Сталин. А потом кивнул в сторону Громадина: — Можно начинать.

Игра длилась часа полтора. По данным, заранее подготовленным штабом Московской зоны ПВО (их считы-

[42]

вал генерал Герасимов), ваши операторы наносили на карты обстановку, а я и генерал Климов оценивали ее, принимали необходимые, по нашему мнению, решения и отдавали условно обозначенным войскам соответствующие распоряжения.

Нужно сказать, что авторы разработки создали достаточно сложную обстановку. Согласно их данным, воздушный противник пытался прорваться к Москве тремя большими группами, эшелонированными по высоте и времени. Мне с Климовым пришлось здорово потрудиться, организуя отражение настойчивых атак врага. В пылу работы я незаметно для себя обрел уверенность и перестал волноваться. Видимо, тут мне помог опыт, полученный на фронтах гражданской войны, привычка в любых условиях не терять самообладания.

Пока мы «воевали», И. В. Сталин медленно прохаживался по комнате, наблюдая за тем, как складывается обстановка на наших картах. Когда программа игры была исчерпана, Верховный Главнокомандующий ограничился лишь несколькими замечаниями. Коротко подвел итоги начальник Генерального штаба Г. К. Жуков. Из его слов было ясно, что в основном мы со своей задачей справились.

Затем нам разрешили свернуть карты, и И. В. Сталин сказал:

— Завтра вы нам покажете отражение ночного налета.

Однако второй игре на картах не суждено было состояться ни на следующий день, ни позже. Всего через несколько часов нам пришлось отражать налет на столицу не условного, а вполне реального противника.