Огненный шторм

Я достал из кармана скафандра аптечку и вытащил ампулы с обезболивающим. На нетвердых ногах подойдя к Игнатьевой, я вколол ей в руку одну ампулу прямо через скафандр. Он тут же затянул повреждение. Вторую ампулу я использовал для Паршкова и только потом вколол обезболивающее себе.

Подняв тяжелый деструктор, я удивился тому, что не выронил его в суматохе. Перехватив оружие, я сел, облокотившись на противоположную от выхода стену. Деструктор был нацелен на дверной проем. Здесь телепортационная комната, судя по всему, находилась не в конце коридора. Через выход была видна стена. Если кто-то сунулся бы в комнату, я сразу угостил бы его зарядом из деструктора.

Когда боль немного утихла, я первым делом сменил батарею в деструкторе на полностью заряженную. Затем позволил себе еще две ампулы обезболивающего и вколол по столько же Игнатьевой и Паршкову. Я понимал, что каждая секунда промедления давала броффам возможность подтянуть сюда дополнительные силы.

Зашевелилась Игнатьева. Я подошел к ней. Прибор ночного видения заслонял глаза, но я сразу отметил, что дыхание ровное. Значит, боль ушла.

– Командир, – прошептала девушка. – Вы не говорили, что это будет так больно.

– Я совсем забыл, – признался я. – Как ты себя чувствуешь? Боли нет?

– Сейчас нет. – Девушка поднялась на ноги.

– Отлично. Паршков, ты нас слышишь?

Генерал не шевелился. Мне показалось, что он погиб. Но, перевернув его на спину, я увидел, что он дышит. А вот прибор ночного видения был сильно поврежден. Это плохо. «ПНВ» находился под шлемом, и снять его снаружи было непросто. Паршкова могло ударить током из аккумуляторов, не говоря уж о том, что разбитые стекла могли порезать ему лицо. Но выбирать не приходилось.

Я приподнял голову генерала и нащупал герметизационную планку на задней части пленочного шлема, закрывающего голову. Потянув планку вверх, я раскрыл шлем и, быстро сняв поврежденный «ПНВ», загерметизировал вновь. Лицо Паршкова было в крови. Я быстро определил ее источник. У генерала была разбита бровь. Значит, он просто ударился головой обо что-то. Я вколол ему антишоковое, и вскоре он пришел в сознание.

– Как темно, – было первым, что сказал Паршков.

– Да, темно. Твой «ПНВ» разбит. Ты крепко ударился обо что-то и потерял сознание.

– Точно. Когда вы перед самым прыжком притянули меня к себе, я ударился о приклад своего автомата. Не везет так не везет.

– Это еще как посмотреть, – улыбнулся я. – Ты был без сознания во время прыжка. И поэтому не испытал боли.

– Но что сейчас-то делать? – Генерал поднялся. – Я без «ПНВ», как слепой котенок. Броффа в метре от себя не замечу. Может, бросите меня?

– Чего? – Игнатьева даже привстала от неожиданности. – Или вместе вырвемся, или вместе тут погибнем.

– Да, – подтвердил я. – Ты пока, кстати, протри лицо, у тебя бровь разбита.

– Понял. – Паршков ослабил натяжение страховочных застежек на запястьях и вынул руки из рукавов. Достав из внутреннего кармана скафандра несколько влажных салфеток, предназначенных для подобных случаев, он стер кровь. – Но что мы будем делать?

– Действуем так. Я иду первым и деструктором расчищаю нам дорогу. Игнатьева поведет тебя. Тут все-таки свет не совсем отсутствует, так что сможешь немного ориентироваться и, конечно, стрелять по тем местам, откуда вылетели лучи. Ясно?

– Неясно только одно, командир, – Игнатьева взяла автомат на изготовку. – Почему они до сих пор не принялись за нас?

– Меня это тоже интересует. – Я осторожно выглянул в коридор.

С одной стороны он заканчивался глухой стеной. А с другой – стоял заслон из броффианских штурмовиков. Помимо двух штурмовых отрядов, что само по себе не радовало, там еще находились два тяжелых лучемета. Как только я выглянул, они открыли по мне огонь.

– Плохо дело, – сказал я Игнатьевой и Паршкову. – Два отряда с двумя лучеметами. До них метров пятнадцать, то есть деструктор отпадает. На два отряда у нас гранат не хватит.

– Командир, смотрите-ка, что у меня есть. – Паршков протянул мне броффианскую ручную ракетницу и полный патронташ к ней – пять ракет.

– Где взял? – спросил я, принимая оружие. Четким Движением открыв казенник, я вытащил из патронташа зажигательную ракету и зарядил оружие.

– Да пока бежал по коридору к вам, на ходу сорвал с одного убитого броффа.

Видимо, среди трех броффов, убитых мною из деструктора, был ракетчик.

– Ну, что ж, тогда нет проблем, – сказал я, вновь приближаясь к выходу.

Деструктор я передал Паршкову, который охнул, взяв его в руки. Ракетная установка броффов имела очень точную систему наведения, но мне она не понадобится, так как цель находилась всего в пятнадцати метрах. Выставив установку, я нажал на спуск. Легкий толчок, шипение летящей ракеты и негромкий взрыв. А затем – крики броффов. Они явно не ждали, что мы применим зажигательное оружие. Засунув ракетную установку и патронташ за пояс скафандра и предварительно зарядив оружие бронебойной ракетой, я взял у Паршкова деструктор.