Огненный след

А сразу за забором, прямо напротив их позиции, вздымался серо-стальной корпус непонятного назначения, в котором скрывались несколько выходящих из земли труб значительного диаметра. Грегори оценил его размеры в сто пятьдесят, двести метров длины, а высотой корпус был с пятиэтажный дом. Все это очень напоминало заводской цех, еще раз доказывая, как много общего было у людей с аспайрами.

А вот с предназначением купола, что располагался чуть дальше вглубь территории, Грегори определиться не смог. Впрочем, успокоил он себя, даже будь перед ним человеческий завод, отличить например бойлерную от компрессорной навыков у него все равно не хватило бы. Как говориться, кого на что учили.

— Грег, ты чего, уснул что ли? Прыгай в окоп, бетон застыл!

С неудовольствием выключив увеличение, Грегори скатился в траншею. Чейз, скрытый за поворотом траншеи, скомандовал:

— Ну все, можете отдыхать, бойцы. Ночью от каждого отделения — по одному дежурному, смены — по часу. Давид, твои новые бойцы в порядке?

Димони, оператор киберсистем подтвердил:

— Таракашки хоть куда, сержант. Я в них собственную, модернизированную прошивку закачал, — здесь он печально вздохнул, — ту же, что в прежних была.

Грегори понимающе покосился в сторону оператора. Они нередко начинали отождествлять своих питомцев с живыми существами и потеря сразу всех „Центурионов“ не могла не сказаться на душевном состоянии Давида Димони. И весь внешний вид склонившегося над планшетом оператора говорил о его глубокой печали.

Светило все больше склонялось к закату, уже почти скрывшись за джунглями. А потом быстро, словно кто-то щелкнул выключателем, наступила тьма. На этих широтах ночь наступала быстро. Грегори облокотился спиной о стенку траншеи и, лениво посасывая из трубочки питательный бульон, стал разглядывать ночное, полное незнакомых звезд небо. Он никогда не был столь далеко от Солнечной системы, и сейчас не узнавал практически ни единой звезды. Все-таки более сорока световых лет даже от Иллиона, где он прожил последний год и худо-бедно научился ориентироваться в ночном небе. А сколько от Солнечной системы? Грегори покопался в памяти и понял, что не имеет ни малейшего понятия, как далеко судьба забросила его от дома. „Впрочем, — подумал он, — какая разница, где выполнять приказы: на Земле или тут, на проклятых задворках обитаемого космоса. Да здесь и платят больше“.

Некоторые звезды двигались, группируясь кучками по нескольку штук. Как понял Грегори, это были оставленные на орбите корабли. Включив увеличение на предел, он сумел даже разглядеть очертания зависшего в сотнях километров над ним фрегата. Но изображение было нечетким и дергалось, ему никак не удавалось замереть абсолютно неподвижно.

Помаявшись несколько минут, Грегори плюнул на занятия астрономией и опустил взгляд пониже. Но и здесь его ждало фиаско. Спутника у Ирис не имелось, и с наступлением ночи тьму разгоняли лишь огоньки звезд. Проще говоря, ночью тут было хоть глаз выколи. А во встроенный в шлем пассивный прибор ночного видения на таком расстоянии детали уже не различались. Поэтому единственное, что увидел Грегори, были смутные очертания заводского корпуса.

— Оттхорн, ложись спать, твоя смена с часа до двух.

Грегори перечить не стал, сполз на дно окопа и, положив винтовку рядом с собой, попробовал принять удобное для сна положение.

— Во сколько подъем, сержант?

— За полчаса до рассвета, в восемь сорок две, — сегодня Чейз был на удивление добродушен.

— Это сколько же здесь длятся сутки?

— Двадцать девять часов. Спи, или заткнись.

— Есть, сержант! — Грегори наконец сумел найти более-менее комфортную позу и закрыл глаза.

Сон пришел незаметно и быстро — вымотанный организм отключился моментально. Ночью его разбудили на дежурство, и свой час Грегори проторчал, лежа в секрете, в десятке метров впереди линии окопов. На утро он едва вспомнил об этом факте, ведь как только его сменили, он вновь отключился и спал крепко, без сновидений.

Разбудил его пронзительный, предельно мерзкий звук побудки. По легенде, это была старинная живая запись трубача, столетия назад будившего солдат в Форте Брэгг. Но Грегори сомневался в правдивости этой легенды. Человека, так противно играющего на трубе, прибили бы после первой же побудки.

— Отделение, подъем! Полчаса на приведение себя в порядок!

„Привести себя в порядок“, — усмехнулся Грегори. Оригинальная шутка: будто бы можно умыться и причесаться, когда на тебе навешано тридцать килограммов брони. Которая герметична, и снять ее ты не имеешь права! Остается только позавтракать, да и то невкусно.