Огненный след

Утром следующего дня, когда их выписали, Денис со Стюартом за несколько минут преодолели полсотни метров до жилого отсека пилотажной группы. И замерли, едва пройдя шлюз. Из сорока восьми такшипов, ушедших в бой, на борт носителя пристыковались всего двадцать девять. Восемнадцать тактических кораблей потеряла ударная группировка, а один, самый невезучий из прикрытия, угодил под ядерное копье вражеской торпеды. И теперь в помещениях, рассчитанных на двести восемьдесят восемь человек полных сорока восьми экипажей, размещались всего сто четырнадцать выживших. Обычно забитые до отказа каюты релаксации теперь были наполовину пусты, пустовала и половина кубриков, где обитали экипажи сбитых такшипов. Денис уткнул глаза в пол, ему внезапно сделалось нестерпимо стыдно, что он вот так спокойно стоит, живой и здоровый, когда так много его друзей осталось в ледяном безмолвии космоса.

Рядом негромко забормотал Стюарт:

— …и покоя вам среди тиши пространства. Да будет благим ваш посмертный сон там, где никто не потревожит его. Наша память и свет далеких звезд омоют ваши следы, а души пусть обретут мир в бесконечной вселенной…

Вот тебе и Бэйн, якобы не знающий молитв! Денис с удивлением узнал в бормотании друга первый псалом Смотрящих-на-звезды, самой массовой религии Пояса астероидов. Стюарт проигнорировал его взгляд и, не оглядываясь по сторонам, чуть стесненно зашагал к их кубрику. Кубрику, в котором пустовало место их командира, их старшего товарища и друга. Тогда, сразу после боя, испытывать душевные терзания банально не было времени, горячка схватки сменилась сначала работой по ремонту, а потом лихорадочными мыслями о спасении. И вот теперь, когда время появилось, нерастраченные эмоции ударили со всей мощью. С опозданием на два месяца пришел страх. Ведь там его могли убить по-настоящему! Случайность, только случайность защитила от судьбы испарившегося Кшиштинского. Или, войди сгусток чуть под другим углом и уничтожь двигатели, им бы пришлось или кончать с собой, или мучительно втягивать последние глотки уже непригодного для дыхания воздуха.

Эти картины проявились перед глазами Дениса с пугающей реалистичностью. С такой реалистичностью, что сердце пропустило такт, а пересохшее горло отказалось сделать следующий вздох. Денис замер, бешеным усилием воли сдерживая рвущийся наружу страх. Он, может, и справился бы сам, но быстрее сработал вшитый в одежду медицинский контур. Зафиксировав учащение пульса, повышение давления и мышечный спазм, контур отдал приказ, и крошечные иглы впрыснули сквозь кожу спины немалую дозу успокоительных.

Система сработала очень быстро, сторонний наблюдатель максимум заметил бы, как высокий светловолосый парень в форме третьего лейтенанта флота вдруг бледнеет и сбивается с шага. На полсекунды, не больше, и снова приходит в себя, потихоньку озираясь, не заметил ли кто миг его слабости.

Они с Бэйном, не сговариваясь, залезли в койки и уснули, будто не провалялись в гибернации два последних месяца. Пришедший позже Заремба не стал будить их ни к ужину, ни даже к завтраку, дав друзьям основательно отоспаться. Они и проснулись оба почти одновременно, незадолго до обеда. Служба, а вместе с ней и жизнь, продолжалась.

И почти сразу стало понятно, что поблажки кончились. Дениса вызвал к себе Ди Митров, официально поздравил со вступлением в новую должность, вручил новые погоны и долгие четверть часа беседовал с новоиспеченным вторым лейтенантом. Знакомился, так сказать. До этой встречи, комдив, разумеется, знал пилота в лицо, но за все прошедшие месяцы, лично общаться им не приходилось — слишком уж велика пропасть между юным лейтенантом и командиром дивизии. Теперь — другое дело, нынче Денис стал одним из двадцати девяти командиров уцелевших такшипов.

Ничего приятного комдив не обещал, но проговорился о близившейся операции, которая должна была окончательно очистить систему от вражеского присутствия. Рассказал и о том, что военные эксперты проанализировали тактику аспайров и теперь готовят адекватный ответ. «Адекватный асимметричный ответ», как выразился комдив. Впрочем, о том, что это за ответ, Ди Митров распространяться не стал, быстро свернул беседу и, козырнув вытянувшемуся во фронт Денису, отвернулся к большой объемной карте околопланетного пространства. Аудиенцию можно было считать законченной.

А снаружи корпуса кипела работа: профилактика, мелкий ремонт, модернизация. Техники, одетые в пустотные костюмы, подобно муравьям облепили пристыкованные такшипы, оснащая кораблики атмосферными таранными щитами.