Огненный столб

Ей не с кем было поделиться. Человека, о котором она думала, в Египте не было, а если бы и был, он мог не понять ее. Нофрет считала Иоханана своим другом, но он был мужчиной. Мужчины любят мечтать; они создают воздушные замки с царицами и неземной любовью. Женщинам приходится быть более практичными, пить настои трав, готовить себе разные снадобья, не терять бдительности — или им придется произвести на свет ребенка, Нофрет подумала, что было бы настоящей насмешкой судьбы, если бы все ее предосторожности не помогли и она родила бы сына, о котором всегда мечтала ее госпожа. Сына рабыни и стражника — но все-таки сына.

Которого отвергнут боги. Ей не хотелось вынашивать в своем чреве отпрыска Сети, как бы красив и хорош он ни был. Она следовала всем нелепым, даже неприятным советам служанок. Но, по-видимому, это помогло: месячные пришли вовремя, с той же регулярностью, как и полнолуние. Она поблагодарила богов и решила отослать Сети прочь; но язык не поворачивался сказать это. Ее телу слишком нравилось все, что он делал с ним и что говорил.

И, в конце концов, что здесь плохого? Сети был счастлив, а ее тело научилось петь каждой своей косточкой — и тем приятнее, чем дольше он играл на нем. Нофрет по-прежнему исполняла свои обязанности, и Сети тоже. Они не были похожи на сказочных любовников, позабывших обо всем на свете, захваченных друг другом.

Нофрет исполняла свои обязанности не менее добросовестно, чем прежде, но обнаружила, что они занимают гораздо меньшее время и уже не захватывают ее сердце целиком. В один прекрасный жаркий полдень она успела сделать все, что требовалось царице, и полностью освободилась. Дворец был в полном порядке. Она отправила большинство служанок отдыхать. Оставшиеся сонно занимались немногочисленными, не слишком срочными делами. В присутствии Нофрет не было необходимости.

Было как-то чудно, что в ней особенно не нуждаются, и никакие дела ее не торопят, как в прежние дни в Ахетатоне.

Сети сегодня дежурит до самого вечера. Особого желания разыскивать его или увести с поста не было. Раньше она иногда делала такое, но не теперь. Нофрет слишком многое узнала о нем: о матери, живущей в городе, которую он обеспечивал на свое жалованье хлебом и пивом; о брате, который тоже мечтал стать дворцовым стражником, но был еще слишком юн; о сестрах, которых предстоит выдавать замуж, когда они станут постарше. Все это семейное здание может рухнуть, если Нофрет снова введет его в соблазн пренебречь своими обязанностями.

Странно было сознавать, что до вечера она никому не понадобится, но идти было особенно некуда. С этим чувством она вышла из своей маленькой комнатки, как, бывало, в Ахетатоне, без всякой специальной цели. Можно пойти в город, а можно и не ходить. Она могла остаться во дворце, среди роскоши, от длительного употребления ставшей даже удобной.

У нее было любимое местечко: сад с фруктовыми деревьями, а в нем фонтан с рыбками. Не особенно роскошный сад, маленький, заброшенный, со старыми деревьями. Сюда редко кто заходил. Его заложили при какой-то древней царице, наблюдавшей за посадкой деревьев и устройством фонтана. Она уже давно лежала в своей гробнице, а сад жил, внуки внуков ее деревьев склонялись под тяжестью плодов.

Нофрет сорвала гранат с корявого и развесистого дерева, о чьи низкие ветви легко было стукнуться головой. Плод оказался сладким. Она съела его, сидя в тени другого дерева, аккуратно закопала остатки, вознеся благодарственную молитву духу дерева, и снова села, слизывая с пальцев кроваво-красный сок.

Шум голосов заставил ее устремиться под колоннаду. Хотя в этот сад заходили редко, он находился рядом с двором приемов, где принимали иностранных гостей дворца. Пару раз, когда она была здесь, принимали послов, а однажды — вельможу из отдаленного дома Египта, который заблудился и очень растерялся, оказавшись в пустынном саду. Она выручила его, указав правильную дорогу, но не услышала даже слова благодарности — так обычно вели себя все вельможи.

Нофрет и дальше сидела бы в тени, ощущая на языке сладость гранатового сока, но любопытство повело ее под колоннаду и дальше, во двор для иностранных гостей. Там толпились и шумели люди, стучали копытами кони.

Сердце ее замерло. Посланцы из Великой Страны Хатти прибывали и раньше, и нередко: высокие, крепко сложенные светлокожие люди в длинных одеждах и вышитых мантиях, с густыми вьющимися волосами, длинными сзади и гладко подбритыми надо лбом. Их руки всегда были готовы схватиться за оружие. Даже безоружные, стоя перед царем, хетты выглядели так, будто были вооружены до зубов.

Они никогда не замечали служанок царицы, не обращали внимания на то, что одна из них хеттская девушка. И ей тоже было все равно, кто они и откуда явились. Она была привязана к Египту.