Огненный трон

— Уолт, ты умираешь от какого-то поганого проклятия. А способ вылечить тебя есть! Так сказал Меншиков. Я ведь могла заставить его назвать этот способ… рассказать, что надо сделать. И… не сумела. Беса не уберегла. Про Ра вообще не говорю. Тоже мне пробуждение!

Я не могла сдержать слез, хоть и злилась на себя за это. Уолт осторожно сел рядом. Он не пытался меня обнять, хотя я бы не стала его отталкивать. Не до того было.

— Сейди, ты напрасно себя винишь. Ты не провалила ни одно из дел. Ты сделала все, что в твоих силах. Вспомни, сколько раз вы с Картером были на волосок от гибели. А такие дела требуют жертв.

— Но я не хочу, чтобы жертвой становился ты, — всхлипывала я. — Не хочу, чтобы ты умирал.

Он улыбнулся, и мне вдруг показалось, будто весь мир уменьшился до нас двоих.

— После возвращения Ра я почувствовал себя гораздо более сильным. Может, его возвращение и не вылечит меня. Но оно уже дало мне новую надежду. Ты — удивительный человек, Сейди. Так или иначе, но мы заставим все двигаться в нужном направлении. Я вовсе не собираюсь тебя покидать.

Такие замечательные слова и… такие неисполнимые.

— Как ты можешь это обещать?

Уолт посмотрел на рисунок Анубиса, затем снова на меня.

— А ты постарайся не волноваться обо мне. Сосредоточимся на сражении с Апофисом.

— У тебя есть соображения на сей счет?

Уолт кивнул в сторону ночного столика, где стоял мой видавший виды кассетник — подарок бабушки и деда. Когда-то он казался мне чудом техники.

— Расскажи людям правду обо всем, что с вами случилось, — предложил Уолт. — Нельзя, чтобы Якоби и другие разносили по миру клевету о вашей семье. Я ведь приехал в Бруклин, услышав вашу запись о событиях в красной пирамиде и увидев амулет. Вы просили о помощи. Мы откликнулись. Теперь нужно попросить еще раз.

— Записывать на кассетник — это вчерашний день. Только настроишься на рассказ — хлоп! — кассета кончилась. У нас есть цифровой диктофон.

— Тем более, — подхватил Уолт.

— А сколько магов откликнулось на наш призыв? Двадцать? Горстка.

— Пусть горстка. Но вчера мы не дрогнули и продержались всю ночь.

Уолт не отвел глаз. Я думала, он меня поцелует. Но что-то нас удержало. Наверное, не хотели добавлять путаницы и неопределенности.

— Сейди, сделай еще одну запись. Расскажи правду. Когда ты говоришь…

Уолт пожал плечами, потом встал, собравшись уйти.

— Когда ты говоришь, тебя трудно не слушать.

Через несколько минут после ухода Уолта появился Картер с какой-то книгой под мышкой. Я сидела с наушниками и поглядывала то на старый кассетник, то на новенький цифровой диктофон, который вертела в руках.

— А к тебе, смотрю, Уолт заходил, — сказал Картер, и в его голосе послышались нотки старшего брата-защитника. — Чего это он?

— Да просто так…

Никак братец принес учебник? Очень мило. Вместо заслуженного вечернего отдыха — домашнее задание? Потертая обложка учебника показалась мне слишком уж знакомой: характерный рисунок, буквы из разноцветной фольги. Когда-то я уже видела похожую книжку.

— Что это у тебя? — спросила я.

Картер сел рядом и, смущаясь, подал мне книжку.

— Это… конечно, не золотое ожерелье. И даже не магический нож. Но я тоже решил сделать тебе подарок. Просто в тот день отдать не сумел. Вот. Держи.

Я провела рукой по обложке. Это был учебник Блекли для первых курсов колледжей: «Основы естественных наук». Я открыла книгу. На титульном листе изящным женским почерком было выведено: «Руби Кейн».

Мамин учебник с ее подчеркиваниями и пометками! Тот самый, откуда она нам читала перед сном.

Я чувствовала, что сейчас опять зареву.

— Как ты…

— А библиотечные шабти на что? — улыбнулся Картер. — Они могут найти любую книгу. Понимаю, это… не самый лучший подарок. Не покупал я его. И своими руками не делал.

— Заткнись, идиот! — крикнула я и обняла Картера. — Да это самый потрясающий подарок на день рождения. И ты — потрясающий брат!

[Да, Картер. Теперь это записано навечно. Только ты особо носа не задирай. То был момент моей слабости.]

Мы листали страницы и смеялись. До чего же маленькими и глупыми мы были тогда! Я вспомнила, как Картер цветными карандашами пририсовал Ньютону усы. Досталось и старинным картинкам, изображавшим устройство Солнечной системы. Где-то в середине учебника нам попались темные пятна от какой-то еды. Вспомнила! Яблочный мусс. Я очень любила яблочный мусс. Но главной ценностью потрепанного учебника были мамины пометки на полях. Я и сейчас понимала далеко не все, о чем она писала. Зато я лучше понимала маму. Не знаю почему, но она стала мне ближе.

И, честно говоря, я не ждала от Картера такой внимательности. Узнав его тайное имя, я думала, что с того момента знаю о нем все. А он, оказывается, способен удивлять.

— Так о чем вы тут говорили с Уолтом? — спросил Картер.

Ну вот! Стоило только похвалить… Я с сожалением закрыла «Основы естественных наук». Наверное, первый раз в жизни мне не хотелось отрываться от учебника.

— Да все о том же, Картер, — сказала я, кладя его подарок на комод.

— О чем? — допытывался брат, окончательно портя впечатление о себе.

Я помахала у него перед носом цифровым диктофоном.