Огненный трон

Тем, кто смотрел с улицы, показалось, будто второе солнце исчезло в свете первого. Пусть так думают, не буду их разубеждать. Но что же произошло на самом деле? Снижаясь над нашим бруклинским домом, солнечная барка притушила сияние. Потом она прошла сквозь слой магической защиты, делающей наш особняк невидимым для смертных. Естественно, уличные зеваки подумали, что второе солнце пропало.

Магическая защита работала дольше положенного, скрывая настоящую войну, которая шла на крыше. Грифон Фрик кружил над домом, сражаясь с уреями. Если кто забыл – это крылатые кобры.

[Картер будет возражать, но есть такие слова… они даже звучат противно. Сразу понимаешь, что они не могут обозначать вещи или понятия красивые или просто обычные. Так и со словом «уреи».]

Грифон радостно завопил свое «Фрииик!» и сцапал одного урея. Но крылатых гадов было много, а грифон – один. Они уже опалили ему шкуру и повредили крылья. Сейчас Фрик напоминал подбитый вертолет, которому еще удавалось держаться в воздухе.

Его гнездо на крыше вовсю пылало. Каменный сфинкс, служивший нам порталом, был сломан. Трубу отопительной системы присыпало толстым слоем черной пыли. Должно быть, рядом с нею что-то взорвалось (возможно, кто-то). Вражеские маги и демоны прятались за массивным заборником кондиционера. Они сражались с Зией и Уолтом. Наши друзья охраняли выход к лестнице. Воюющие стороны обменивались магическим огнем, бросали бомбы, начиненные сияющими иероглифами, и выпускали боевых шабти.

Когда мы спускались на головы врагов, старый Ра наклонился вбок и, размахивая посохом, закричал:

– При-ве-е-е-ет! Зебры!

Картер вам уже рассказывал: заклинание из «Книги Ра» ничуть не омолодило предводителя богов. Мы привезли в Бруклин дряхлого, высохшего и вдобавок слабоумного старца.

Но зато наше появление заставило обе стороны прекратить боевые действия.

– Ра! – крикнул кто-то из демонов.

Другие сразу же подхватили:

– Ра!.. Ра!.. Ра!..

Должна сказать, что демоны заметно перепугались.

К немалому изумлению Фрика, уреи перестали метать огонь и сразу полетели к солнечной барке, образовав своего рода воздушный почетный караул. Я вспомнила слова Меншикова о том, что первоначально уреи служили Ра. Значит, вспомнили своего старого (во всех смыслах) хозяина.

Большинство врагов успело отбежать. Только один демон зазевался. Возможно, он не поверил, что это действительно барка Ра, а не магическая уловка. Не знаю, успел ли демон убедиться в подлинности барки, но в следующее мгновение мы опустились прямо ему на голову. Под днищем барки громко хрустнуло.

Мы с Картером тут же присоединились к сражению. Невзирая на ужаснейшую ночь в Дуате, я чувствовала себя превосходно. Как только мы покинули пределы Дуата, от болезни хаоса не осталось и следа. Моя магическая сила была выше всяких похвал. Настроение у меня поднялось. Если бы еще удалось помыться в душе, переодеться и выпить горячего чая, я бы вообще почувствовала себя в раю. (Вообще-то я уже видела египетский рай, ничего в нем хорошего нет. Мне хватит и своей комнаты.)

Одного демона я превратила в тигра и напустила на него собратьев. Картер вызвал своей боевой облик, на сей раз пониже ростом: всего десятифутовый. Зрелище было величественное и малость пугающее. Брат ворвался в самую гущу вражеских магов и одним взмахом руки отправил их прямиком в Ист-ривер. Зия и Уолт пришли нам на помощь. Магическими пинками под зад мы спровадили с крыши недостаточно проворных. Чувствовалось, Зии и Уолту досталось. Но они улыбались. Главное – они были живы.

– Фриииик! – завопил грифон.

Он опустился рядом с Картером и от избытка чувств ударил головой по боевому облику брата.

– Привет, дружище.

Картер потрепал грифона по голове, стараясь не угодить под его крылья. Между прочим, крылья у Фрика действуют не хуже ленточной пилы.

– Как у вас тут развивались события? – спросил Картер.

– Разговаривать с ними было бесполезно, – сухо сообщила Зия.

– Они всю ночь искали бреши в нашей обороне, – добавил Уолт. – Амос и Баст сдерживали их натиск, но…

Уолт взглянул на солнечную барку, и у него дрогнул голос.

– Это… не может быть…

– Зебра! – позвал Ра.

Потом он заковылял к нам, широко улыбаясь беззубым ртом.

Бог солнца подошел к Зие и вытащил изо рта… сверкающего золотого скарабея. Скарабей был изрядно обслюнявлен, но вроде бы жив.

– Люблю зебр, – признался Ра, подавая ей скарабея.

Зия отпрянула.

– И это… это Ра? Бог солнца? Почему он предлагает мне какого-то жука?

– А что значат его слова о зебрах? – спросил Уолт.

Ра перевел взгляд на Уолта и неодобрительно цокнул языком.

– Горностаи больны.

И вдруг меня прошиб холодный пот. Голова закружилась, словно начинался новый приступ болезни хаоса. Откуда-то из подсознания появилась странная, но очень важная мысль.

Зебры – это… Зия. А горностаи – Уолт? Но почему я так решила? Только потому, что слово «горностай» и имя этого парня начинаются с одной буквы?[10]

Мои дальнейшие размышления прервал грохот взрыва. Стены дома затряслись. С одной из них посыпались куски известняка, устилая двор.

– Они снова пробили стену! – крикнул Уолт. – Быстрее!