Огненный цветок

Самое время подумать.

— Может, забыть все эти рассказы-разговоры, игры-переживания и обратно, домой: на диван. С небес на Землю. Может, не будем путать туризм с эмиграцией? А то вот уже и намеки пошли: кайф кончается. Готовьтесь делать усилия, готовьтесь потрудиться. Условия ставить начинают.

— А что вы, собственно, ожидали? Все честно. С самого начала предупреждали: мебель в комнате переставил — уже напряг, вспоминай каждый раз, что все теперь стоит не там, где привык. Из квартиры в квартиру переехать, работу сменить — хлопотное дело. В другой город перебраться — вообще забот непочатый край. А страну проживания сменить, ох не напоминайте.

— Так, может, оно того не стоит? Жили же как-то и без этого.

— А кто спорит? «Каждый выбирает по себе».

— Так, понятно. Каждый следующий шаг будет уводить от привычного и приближать… а к чему, собственно приближать-то будет?

Ах, до чего ж порой обидно,
Что хозяина не видно.
Вверх и в темноту уходит нить…
(«Машина времени». «Марионетки»)

Чем так симпатичны местные жители — люди, живущие не «на», а «в»? И что у них такое есть, чего у нас нет? Что в их жизни так притягательно и соблазнительно, что посещает нас крамольная, лихая и рисковая мысль: а не остаться ли тут навсегда?

Попробуем найти различия.

Спокойные они, жители пространства, уверенные, живут, как хочется и даже если делают то, что надо, то только потому, что хотят это делать. Одним словом — ХОЗЯЕВА.

— Так вы хотите сказать, что любой человек, который примет решение и станет коренным жителем пространства, становится хозяином?

— Именно это и хочу сказать. Любой житель пространства обязательно становится хозяином. Это следствие категорического нежелания ходить в марионетках. Хозяином себя самого и своей жизни. Подчеркиваю, как самое важное, — себя и своей жизни.

Из истории эмигранта

Немного истории. Никто не станет спорить, что новорожденный — еще не совсем человек, он пока только детеныш человеческий, из которого человека «надо сделать». И как только ребенок появляется на свет, целая очередь воспитателей-изготовителей выстраивается, чтобы на конвейере по производству из «детеныша неразумного» достойного человека и правильного члена общества не было пропущено ни одной операции и изделие получилось надежное, правильное и желательно стандартное.

На выходе готовое изделие снабжено всеми возможными правилами поведения, знаниями что хорошо, что плохо, как надо и не надо, за что похвалят, за что накажут, то есть подробным описанием мира, в который он пришел и где жить собирается. К изделию приложено стандартное описание того, кто же он сам такой, какой он, что он умеет, что не умеет и вряд ли когда-нибудь будет уметь, что он может хотеть, а что ему просто хотеть не полагается, какой он сверчок и где его шесток. И путевку в жизнь вручают. Мы тебя вырастили, мы тебя выкормили, мы тебя воспитали — тебя и жить будем. А будешь слишком сильно артачиться, мы тебя и накажем. Ты что, еще не понял, кто в доме хозяин?

Кто говорит, что это плохо? Это просто необходимо для человеческого сообщества, но иногда уж слишком сурово для отдельного человека. Да и вообще, кто гарантирует, что описание правильное и что ничего со временем не изменится, и что не перепутали воспитатели сосну с баобабом? А гарантий-то и нет.

Так и случается, что наступает момент и начинает человек неуютно себя чувствовать, тревожиться непонятно о чем, и хочется ему все время чего-то: «не то севрюжины с хреном, не то революции». Хорошее это состояние, перспективное. Сообщает оно человеку, что вырос он из детских штанишек, и, как когда-то в детстве отталкивал руку заботливой мамы и говорил: «Я сам», подмывает его закинуть куда подальше врученные описания и путеводители и самому убедиться, а так ли все, как ему настойчиво сообщали.

Вот тут-то люди чаще всего и отправляются в путешествие, подобное нашему. Перемахивают через забор под названием «самоконтроль», со всеми его камерами наблюдения, системой внешнего слежения и гарантированными описаниями, за которым так безопасно, надежно, но скучно жилось. Выходят за границы, чтобы попробовать наконец на вкус это сладкое слово «свобода». И… оказываются один на один с пространством. (Вот где пригодится пусть не большой, но уже существующий опыт диалога.)