Огненный ветер

Понимая друг друга без слов они сблизились, сияя созвучием чувств. В следующее мгновение над лазурной гладью плавно воспарила светящаяся сфера их аур. В мирах подобных Сензару чувства его обитателей никогда не стремились к обладанию побуждаемому низкими страстями, им не ведомы были узы навязчивых желаний и эгоистичных притязаний. Высокая любовь не понимала значения словесных интриг, но раскрывая свою глубинную суть отдавала себя без остатка, выливаясь в потоке самого сокровенного, чистого, непостижимого…

В эти мгновения они полностью терялись в неге блаженного единства, отдаваясь тончайшей гамме непередаваемых чувств. И всё то что ещё оставалось ими, растворялось в гармонии безмолвия, забывая о принадлежности к какому либо миру…

После того как сфера вновь разделилась на две светящихся оболочки, в сознании Эйтана промелькнула мысль:

"А что бы произошло с земными телами испытай они воздействие такой силы чувств?".

— Сгорели бы в пространственном огне. Но боюсь, что на Земле невозможно испытать подобное, — тут же ответила Сатена.

— Наверно ты права…

После недолгой паузы Сатена вновь подняла волнующую её тему:

— Эйтан…я смутно представляю наше земное существование, даже не вериться, что придётся начинать заново. Выбранная не мной семья, случайное окружение, не свои чувства…странно всё как-то. Неужели нельзя было найти другой путь?

— Наверное нет, а противоречия действительно не оставят нас в покое до момента прозрения, ведь остатки памяти будут бороться с чужой жизнью.

— Муки раздвоенного сознания… Как это знакомо.

— Меня волнует другое… Когда мы выберемся из этой тюрьмы?

— Трудно сказать, всё зависит от плотности "кармического футляра". Но всё равно остаётся множество вопросов… Как это произойдёт, что послужит пробуждению, кто окажется рядом в этот момент?

— Сатена… а мы ведь можем случайно встретиться в том мире, пройти мимо и даже не узнать друг друга. И когда я останусь последним из нашей группы, возможно и тогда не смогу этого сделать… Но мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом.

— Ты можешь в этом не сомневаться, я всегда буду рядом с тобой.

— У меня не было в этом сомнения, но всё равно, спасибо тебе.

— Я всё думаю, когда мы проявимся на Земле? Возможно в середине шестидесятых годов текущего земного столетия, а может быть и позже — произнесла Сатена, что-то вычисляя в уме. — Но где? Трудно даже представить…

— Властелинам Кармы необходимы предпосылки для нашего переселения, ведь таких решений порой ждут тысячелетиями, — задумчиво проговорил Эйтан.

— Нам не приходится выбирать.

— Да, не приходится… А когда всё закончиться, мы станем другими.

— Что ты имеешь ввиду?

— Наше мировоззрение Сатена… такие испытания не проходят бесследно. Ты же знаешь, что иногда даже сильные духи не выдерживают тягости плотных миров.

— Ты что-то чувствуешь?

— Странные ощущения… они пока непонятны мне, словно навязчивые воспоминания прошлого, но не моего. В одном я уверен, что земной мир не станет нашим тюремщиком навсегда.

— И я в этом уверена, — убеждённо заявила Сатена.

Обменявшись впечатлениями, они принялись изучать страну предстоящего рождения. Считывание информационного материала занимало незначительное время, основная работа заключалась в анализе и осмыслении полученных данных. После завершения работы Сатена попрощалась и перенеслась в свою обитель. Наступило время последней фазы подготовки, известное среди сензарцев как "Сущностное уединение", в котором воины самостоятельно проходили психическое очищение накапливая энергии равновесия и бесстрашия.

Перед уходом в медитационное состояние, Эйтан ещё раз попытался просчитать свои шансы на пробуждение:

"Всё зависит от того насколько в монаде останется моего сознающего принципа, способного зацепиться за спасительную ниточку памяти. И как хорошо было бы оказаться под прикрытием друга. Не зря же Кадир определил меня в пару с Сатеной, только она способна расшевелить спящего призрака".

Отметив изменение общего тонуса, он стал погружаться в глубину своей монады, равно как и шестеро его друзей проходящих идентичную процедуру последнего этапа подготовки. Укрепить веру воина могла лишь полная концентрация сознания, способная удалить всё наносное и ненужное так мешающее работе. Промывая свою сущность потоками психической энергии, Эйтан заряжал себя верой.