Огненный вихрь

– Да ладно вам хорохориться! – Для его глаз не существовало никаких барьеров, и бесполезно было их воздвигать. – У этих подонков осталась ваша сумка, значит, есть и адрес, и фамилия. – Он легко провел пальцами по ее губам, потом взял голову в свои широкие ладони. – Если они уже пытались до вас добраться, не надо этого от меня скрывать.

Она судорожно вздохнула и срывающимся голосом рассказала ему все. Когда закончила, он отпустил ее и направился к телефону.

В полицию звонит, отметила про себя Лизетта, прислушиваясь к его сухой внятной речи. Она подошла к огромному – во всю стену – окну, за которым с одной стороны открывался вид на внушительные небоскребы, с другой – на уютные домики пригородов.

И вдруг Лизетту поразила мысль: ведь ничего бы этого не произошло, если б она не пыталась всеми силами избежать компании Джейка в тот вечер. Ей надо было, чтоб он не застал ее дома, только поэтому она и пустилась слоняться по темным улицам.

Она в жизни ничего не боялась и теперь негодовала на Джейка и на себя за то, что его настойчивость повлекла за собой ее необдуманные действия, а в итоге она должна сидеть здесь с вывихнутым плечом и трястись от страха!

Джейк разговаривал долго; когда он наконец повесил трубку, Лизетта встретила его вопросительным взглядом.

– В привратницкой заметили оставленные у входа цветы и внесли их внутрь. Там не было никакой записки или карточки. Они сейчас сделают снимок с монитора и попытаются установить личность. Как только фотография будет готова, вам останется лишь ее опознать, и полиция заведет дело.

Лизетта вцепилась в спинку стула.

– А вдруг он раскаивается и принес цветы, чтобы как-то загладить свою вину?

Джейк задумчиво посмотрел на нее.

– Почему тогда не вложил карточку или хотя бы коротенькую записку?

Лизетта пожала плечами.

– Испугался, а может, подозревал, что в доме установлена телекамера.

Они обдумывали различные версии, и ни одна не представлялась полностью убедительной. Худший вариант – что бандиты намерены ее запугать, пригрозить новым нападением, если Лизетта вздумает обратиться в полицию, – ни он, ни она не высказали.

– Вы звонили Луизе?

– Да, сегодня утром.

Лизетта стала передавать ему содержание разговора с матерью, а он тем временем накрыл ее руку своей, чтобы успокоить нервное продвижение пальцев по спинке стула. Она тут же вырвала руку, проклиная себя то, что не может спокойно на него реагировать.

С одной стороны, ей хотелось остаться одной и продолжать свое размеренное существование, с другой – она не могла этого отрицать, – его будоражащее присутствие сулит поддержку и защиту, без которых ей сейчас трудно обойтись.

– Пойду займусь ужином.

Голос Джейка звучал, как всегда, немного насмешливо, но Лизетта решила смириться с этим.

– Да я не очень голодна.

Не обращая внимания на ее слова, Джейк снял пиджак, повесил его на спинку стула, потом вытащил запонки и закатал рукава рубашки.

Мускулистые руки были покрыты темными волосами и выглядели столь же впечатляюще, как их обладатель.

– Покажите мне, где у вас что.

Лизетта не смогла пересилить своего любопытства и последовала за ним на кухню.

– А что вы собираетесь готовить?

Джейк посмотрел на нее с сомнением.

– Ну, что-нибудь попроще. Мясо, овощи. Разогрею яблочный пирог; меня уверили, что он домашнего приготовления.

Глаза Лизетты лукаво заблестели; она невольно улыбнулась.

– Американская кухня, одним словом. Неужели вам приходится часто готовить?

Джейк пожал плечами и принялся доставать из пакета продукты.

– Удачные сделки не обходятся без хорошего ужина.

– Не говоря уже о неофициальных встречах с той или иной… – Лизетта нарочно выдержала паузу, – спутницей.

– Вы хотите сказать – любовницей, – ничуть не смутившись, уточнил он и вновь остановил на ней серые глаза.

Внутри у нее все сжалось. Уже не в первый раз она представила себе это сильное тело, объятое любовным экстазом, и голова у нее пошла кругом.

– Я уверена, Мелани умеет ценить ваши достоинства.

– Если вы имеете в виду постель, то, каковы бы ни были устремления Мелани, у нее не было возможности их оценить.

– Ай-ай-ай, какая непреклонность! – едко заметила она.

Глаза Джейка насмешливо сверкнули.

– Мне больше нравится быть охотником, чем дичью.

А в качестве дичи избрал меня?! – чуть не выкрикнула Лизетта.

– Понимаю, азарт погони, наслаждение муками жертвы! – Голос ее звенел отчаянной бравадой. – А потом, когда цель достигнута, как правило, наступает пресыщение.

– Может и не наступить.

Непостижимо, как она сама завела себя на зыбкую почву двусмысленности, заведомо понимая, что тут их силы неравны.

– Я накрою на стол, – оборвала она разговор и повернулась к нему спиной, чтобы не дать его глазам снова проникнуть в тайники своей души.

Ужин удался на славу, они едва успели поесть, как раздалось гудение домофона. Пришел полицейский из участка снимать показания.