Огненный волк

Огнеяр опустил руку. Скородум, не глядя, сел едва не мимо лавки, не сводя с него глаз. Он сразу поверил, что Дарована действительно у Огнеяра, но это было так неожиданно, что он не знал, как это понять, как к этому отнестись.

– Ты отбил ее у Кархаса? – потрясенно выговорил Скородум, вглядываясь в лицо Огнеяра.

– Нет. – Огнеяр мотнул головой. – Да Кархас ее почти не видел.

– Но говорили же, что ее украл личивинский князь!

– А вот это правильно говорили. Личивинский князь – это я. Помнишь, отец мой, как сам Кархас предлагал мне водить их племя? Это было на твоих глазах, под стенами этого города. И уже почти полгода я – личивинский князь. Они зовут меня Метса-Пала. И это я украл твою дочь. Но я не обидел ее. Просто я не хотел, чтобы ты выдал ее за Светела, думая, что наследник Чуробора – он. А это не так. Ему не бывать чуроборским князем, пока я жив. Я поклялся в этом Светлому Хорсу на Оборотневой Смерти, священной рогатине, которой он собирался меня убить.

Огнеяр замолчал, давая Скородуму время опомниться от таких известий. Скородум вытер рукавом взмокший лоб и лысину, пальцы его дрожали. Он не мог разобраться в своих чувствах. Он и радовался, что дочь его невредима, но не мог сразу взять в толк, что страшной тревогой прошедших дней обязан Огнеяру, к которому был так привязан.

– Вот тебе ее браслеты. – Огнеяр вынул из-за пазухи платок, развернул его и выложил на стол кучку янтарных бусин, оплетенных узорной золотой сеткой. – Теперь ты можешь отдать их хоть Светелу, хоть Пущевику замшелому. Но теперь ты это сделаешь с открытыми глазами.

Глядя на браслеты дочери, которые сам когда-то купил ей у торговых гостей – шесть выученных боевых коней отдал, подумать страшно! – Скородум постепенно начал приходить в себя и соображать, что к чему. Его дочь, носившая эти браслеты, действительно была в руках Огнеяра. Он увез ее, чтобы она не стала женой Светела, а он, Скородум, не оказался невольно врагом Огнеяра в его борьбе за дедовский стол. Теперь этого не произойдет.

Скородум накрыл ладонью драгоценную горку, блестящую в свете лучин, подержал так, а потом медленно подвинул ее к Огнеяру.

– Тебе не нужно было увозить мою дочь, довольно было просто показаться мне на глаза, – тихим, усталым голосом сказал он, поднимая взгляд на Огнеяра. И тот опустил глаза – ему было стыдно за напрасные тревоги, причиненные старому князю. – И я сам отдал бы ее тебе, если она тебе нужна.

Огнеяр постарался сдержать усмешку. Скородум понял это похищение примерно так же, как и сама Дарована. И что ему сказать теперь? Что я предпочитаю твоей дочери, прекрасной высокородной княжне, простую девчонку из белезеньского рода, которой, строго говоря, и на земле-то нет? Обидится.

– Ты был прав, почтеннейший, – с непонятным вздохом, который можно было принять за знак сожаления, ответил Огнеяр. – Как только я отопру ей дверь, она убежит от меня, как от голодного волка. Она не может простить мне то, что я оборотень.

– Так ты вернешь ее мне?

– Конечно. Через одиннадцать дней она будет у тебя.

– Где же она сейчас?

– В Арва-Кархе. Это мой стольный город. – Огнеяр усмехнулся, мысленно сравнив лесной поселок с многолюдным Чуробором. – Он дней за десять отсюда.

– Значит, ты привезешь ее дней через двадцать?

– Через одиннадцать, отец мой. Мне самому нужно полдня, чтобы добраться туда, еще полдня ей на сборы, и десять дней на дорогу.

– Но как же ты сам доберешься за полдня? – Скородум поднял белые брови.

– У Сильных Зверей в Лесу свои дороги, – ответил Огнеяр и усмехнулся, показывая клыки, словно хотел напомнить глиногорскому князю о своей сущности. – А я теперь – Сильный Зверь. Князь Волков. Так если я верну тебе дочь, ты не будешь воевать со мной, отец мой?

Скородум тихо покачал головой. Он со дня их первой встречи знал, что приобрел необычного друга, но действительность превосходила все ожидания. Ни один чародей не предсказал бы ему такого.

– Я всегда знал, что тебе суждено быть князем, – сказал Скородум. – Я думал, что ты будешь князем в Чуроборе, а ты стал князем личивинов и волков. Может быть, для тебя это хорошо.

– Но разве я сказал, что отказался от Чуробора? – Лицо Огнеяра вдруг стало жестким, почти враждебным. – Это город моего деда, это мой город, и я не отдам его Светелу. А личивины и волки мне не помешают. Они мне помогут. Скажи сейчас, почтенный, с кем ты будешь? – жестко потребовал он.

– Я не пойду с Неизмиром, – тут же ответил Скородум. – Если моя дочь вернется, у меня не будет причин враждовать с личивинами.

– Она вернется, я уже сказал тебе. Но у Неизмира я не брал еще ничего, а он собрал на меня полки.

– Он хотел помочь мне спасти мою дочь. Он не знал, что князь личивинов – это ты.

– Он знал! – гневно выкрикнул Огнеяр, и Скородум невольно отшатнулся – такая звериная ярость вдруг вспыхнула в глазах оборотня. – Он не сказал тебе, но он знал! И он собирал полки не за твою дочь, а против меня! Она была только поводом! Вот увидишь – она вернется, но Неизмир все равно пойдет на меня войной. Скажи мне сейчас – ты не пойдешь с ним?