Огненный Зверь

Я была зла. Я хотела быстрее поехать в больницу к Кириллу, а не тратить время на пустые разговоры, но похоже, с Мартыновым можно было либо по-хорошему, либо действительно его поджарить.

Сегодня я решила быть положительным героем.

— Хорошо, — сдалась я. — Давай попьем чай.

Дима победно улыбнулся и стал разуваться. Я опустила глаза, и мое сердце чуть было не остановилось от шока. Мартынов сказал мне когда-то, что он не любит зимнюю обувь, и предпочитает носить обычные ботинки всю зиму.

И эти ботинки я хорошо помнила. Их я никогда не забывала. С тех пор, как увидела из-под кровати в доме Нины Акимовой.

"Зверь, это он!" — мысленно закричала я, но ничего не успела сделать.

У Мартынова был дар Кирилла, он почувствовал, что я все поняла, мгновенно. У меня не было ни единого шанса.

Дима даже не стал применять волшебную силу. Он с размаха ударил меня со всей силы по лицу.

И я провалилась во тьму.

* * *

"Очнись, — гудел Зверь в моей голове. — Да очнись же ты!"

"Что произошло?" — я попыталась пошевелиться, но не смогла.

Я чувствовала себя ужасно. Голова кружилась, и я не могла понять, что со мной. На губах ощущался вкус крови.

"Что произошло? — голос Зверя был переполнен яростью. — А то, что Главный Капюшон — это твой Дима! И его моральные принципы вполне позволили шибануть тебя так, что не будь меня, у тебя бы черепушка сложилась вдвое! — он немного сбавил тон: — Я все залечил, просто кровь на губах осталась".

"Где я?"

"О, тут все еще веселее. Ты говорила, преступники всегда возвращаются на место преступления? Вот и пожалуйста. Тот же завод. Да не бойся ты, открывай глаза, тут никого нет".

Я послушалась. Открыла глаза и огляделась.

Действительно, то самое помещение, где я нашла Кирилла. Даже его кровь осталась на бетонном полу.

Я сидела на стуле посередине пространства, руки загнуты за спину и связаны.

"Куда он делся?" — спросила я.

"А шут его знает, пройтись пошел!"

Судя по голосу, Зверь нервничал куда больше меня, я же… Я сама себе удивилась, я была спокойна, я скорее чувствовала облегчение. Он схватил меня, не Кирилла, не кого-то из дорогих мне людей, а меня саму. Наивный, он думает вынудить меня силой отдать Зверя? Собирается пытать? Что ж, пусть попробует. После вчерашнего, мне уже ничего не страшно. И пусть я умру, я умру счастливой, зная, что Кирилл жив, а Зверь не достался этому негодяю.

"Прекрати собираться умирать!" — прорычал на меня Зверь.

"А ты думаешь, он меня отпустит живой? — спросила я, хотя вопрос явно был риторическим. — Прости, Зверёк, но тебе придется умереть вместе со мной".

"Прекрати говорить об этом так спокойно! — закричал он. — Я не хочу, чтобы ты умирала!"

"Я, знаешь ли, тоже не хочу умирать. Но тебя я ему не отдам. А значит, придется умереть".

"А вот и нет! — продолжал злиться Зверь. — Надо что-нибудь придумать".

"Думай", — равнодушно разрешила я, попыталась пожать плечами, но связанные руки мешали.

Что тут можно было придумать, я не знала. Я любила Зверя, я не хотела его смерти, но у нас не было выбора. Мы единое целое, не так ли? А это значит, что и умрем мы вместе. В конце концов, умереть ради великой цели не худшая смерть. Вот Петя умер, как трус и предатель, а я умру с высоко поднятой головой.

Впервые в жизни я была готова умереть и была абсолютно спокойна. Мне нечего было бояться. Мои друзья останутся в безопасности, Кирилл будет в безопасности, потому что они все Мартынову не нужны, они были лишь ключом, чтобы добраться до меня. Не будет меня — и все будут в безопасности.

"Ты рано сдаешься", — не унимался Зверь.

"Спорим, ты уже пробовал прожечь веревки?" — спросила я.

"Как ты узнала?"

"Догадалась. Иначе какого черта я бы до сих пор сидела связанная? Он покрыл их каким-нибудь магическим силовым полем, типа розового купола, и мы не можем их прожечь?"

"Если бы розового! — Зверь не говорил, выплевывал слова. — Красного! Тут жечь — не пережечь".

"Дима не дурак, — я не была удивлена, глупо было бы связывать носителя Огненного Зверя обычной веревкой, да и чем угодно без особой защиты, — а дураком он быть не может, иначе не смог бы водить меня за нос так долго".

Я замолчала. Подумать только, я ведь никогда его ни в чем не подозревала. Кирилл говорил, что почувствовал в его эмоциях нечто неприятное, предупреждал, чтобы я была с ним осторожна. Но ведь я даже в самом страшном сне не могла представить себе подобное!

Это он убил Акимову, а потом делал вид, что ведет дело об ее убийстве. Как удобно — работать в полиции и убивать, всегда знаешь, нет ли подозреваемых, не докопался ли кто до правды.

Подумать только, он утешал меня после смерти Илоны, обнимал, шептал ободряющие слова, хотя сам за несколько часов до этого замучил ее до смерти!

Я даже не чувствовала злости, только омерзение. Моя интуиция никогда меня не обманывала, не зря мое подсознание всегда говорило мне, что от Димы стоило держаться подальше.

Какой же слепой дурой я была.

"Глупо себя винить, — сказал Зверь. — Я вот, сколько лет живу на свете, и то не догадался, еще в женихи его тебе прочил".

"Бывает", — только и ответила я.