Огненный Зверь

И я пошла собираться, твердо настроенная, что сегодняшний день будет лучше предыдущих, хотя бы потому, что уже пора бы было случиться чему-нибудь хорошему в этой череде неприятностей.

В офис я приехала вовремя, не первая и не последняя, в лифте ехала вместе с Андреем, который травил пошлые анекдоты, и как ни странно, действительно смешные. Мы смеялись весь путь в одиннадцать этажей, и так же, смеясь, вошли в приемную. Для разнообразия это было уже весьма неплохо. Довольно людям все время видеть мою кислую физиономию.

Утреннее собрание также прошло без происшествий. Не то, что я полностью и внезапно научилась себя контролировать, просто в этот день Кирилла на собрании не оказалось. В первые несколько минут я чувствовала тоску, глядя на его пустой стул, а потом наоборот расслабилась, напряжение последних дней оставило меня, и я стала чувствовать себя в этом месте вполне комфортно.

Когда собрание закончилось, я вздохнула с еще большим облегчением, можно было заняться делом, а не просто просиживать штаны. Естественно, все замечающий Золотаревский тут же заметил перемену в моем настроении.

— Ты сегодня какая-то довольная? — в его тоне был вопрос.

Мы как обычно расположились в его кабинете, когда все разошлись.

Его взгляд, казалось, прожигал меня насквозь. Интересно, можно ли было утаить хоть что-нибудь от этих проницательных глаз?

Я как можно небрежнее пожала плечами.

— Сегодня я сказала себе, что меланхолия — это смерть, и не стоит ей увлекаться.

Зверь скептически хмыкнул в моей голове, но промолчал. Еще бы, уж он-то знал, что я присвоила себе его слова.

Владимир Петрович продолжал не сводить с меня глаз.

— Ты очень напряжена, — сказал он, — буквально постоянно, я понимаю все трудности, внезапно свалившиеся на тебя. Но у меня создалось впечатление, что ты не расслабляешься ни на секунду. Однако сегодня что-то изменилось.

Я снова пожала плечами, на этот раз безвольно. Что я могла сказать? Что со мной все в порядке? Хотя я сама была в этом совсем не уверена.

Золотаревский посмотрел на меня еще несколько секунд, а потом вдруг откинулся на спинку кресла, его взгляд затуманился, он захрипел, лицо побелело.

Что это сердечный приступ?

Я задохнулась от паники и вскочила.

— Владимир Петрович! — я начала трясти его за рукав. — Владимир Петрович, вы меня слышите?!

"Уймись", — равнодушно посоветовал Зверь.

Я ахнула, как это "уймись", человеку плохо, я, что, должна смотреть, как он умирает и ничего не сделать? Совсем с ума сошел?!

— Леночка! — я бросилась вон из кабинета. — Леночка, "скорую"! Владимиру Петровичу плохо.

Девчонка сидела за своим столом, она немедленно вскочила, ее васильковые глаза стали как плошки.

— "Скорую"! — снова завопила я.

Девушка послушно схватила трубку телефона, поднесла руку, чтобы набрать номер и вдруг замерла.

— Погоди, — произнесла она своим мелодичным голосом, медленно положив трубку на место. — Ну и напугала же ты меня.

Я ровным счетом ничего не понимала. Леночка встала и прошла к дверям кабинета, из которого я только что выскочила, спокойно, без спешки, заглянула внутрь и удовлетворенно кивнула.

Я тут же последовала ее примеру и заглянула в помещение через ее плечо, благо я была выше ростом.

Владимир Петрович уже не задыхался, он сидел, опершись локтями о крышку стола, и тер виски. Я ахнула.

Золотаревский поднял на меня усталые глаза.

— Прости, что напугал тебя, девочка, — виновато пробормотал он. — Но когда ты дотронулась до меня, видение стало особенно ярким.

— Видение? — прошептала я, чувствуя себя полной идиоткой. Ну, конечно же! Я же знала, что он видит будущее, у него просто было видение, а я чуть было не вызвала врачей…

"А я говорил — уймись", — поддакнул Зверь.

Да уж…

Я покраснела до корней волос. Леночка хихикнула и ободряющее похлопала меня по плечу:

— Бывает, — а потом выскользнула из кабинета.

Мне было так стыдно за свою реакцию, что хотелось провалиться сквозь землю.

Золотаревский снова указал мне на кресло, с которого я так скоропостижно вскочила несколько минут назад.

— Не расстраивайся, — его голос был по-прежнему хриплым. — Ты недалека от правды, раньше я переносил видения гораздо проще, сейчас моему организму не так легко справляться с нагрузкой.

Я приблизилась к креслу на негнущихся ногах.

— Это было очень страшно, — промямлила я, медленно усаживаясь.

— Ничего, — он расплылся в самодовольной улыбке, — я еще достаточно крепок для своего возраста, мы еще повоюем.

В этот момент вернулась Леночка с двумя стаканами воды в руках. Один она поставила перед Золотаревским, второй протянула мне. Он тут же осушил стакан залпом и вернул секретарше, я же только чуть пригубила и оставила стакан у себя. Леночка улыбнулась нам обоим и вышла, аккуратно притворив за собой дверь.

Еще через несколько минут к Владимиру Петровичу вернулся его нормальный цвет лица.

— На что это похоже? — не удержалась я от вопроса.