Огненный Зверь

Ковыляя между брошенных домов, выбитых окон и сломанных заборов, я чувствовала себя героиней фильма ужасов. Погода соответствовала. Так и казалось, что из-за угла в любой момент выскочит воющая нечисть и набросится на меня. А потом в новостях покажут мое неудачное фото и сообщат, что без вести пропала девушка, за каким-то чертом поперевшаяся на ночь глядя на окраину города.

Я с досадой посмотрела на небо. Только бы дождь не ливанул. При всей моей любви к осадкам, из этого места под дождем я просто не выберусь, завязну в грязи.

Мысленно попрощавшись со своими новыми серыми замшевыми туфлями, я пошла дальше, пытаясь разглядеть номера на покосившихся стенах строений. Естественно, как это всегда бывает, с половины номера уже отвались, а на второй половине просто проржавели и облезли.

Темнело стремительно.

Я почувствовала укол паники, что сейчас совсем заблужусь в темноте и не найду дорогу к машине. Решив посветить себе под ноги фонариком, я полезла в карман в поисках телефона.

— Идиотка! — вслух обругала я себя, чуть не расплакавшись от досады, когда пальцы схватили только воздух. Ну конечно, я же бросила телефон в машине на заднее сидение! — Идиотка! Тупица!

Я остановилась на месте, выпрямив спину, руки по швам, ладони сжаты в кулаки и попробовала несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не поддаться панике и не впасть в истерику.

Немного помогло, я задышала ровнее и попробовала осмотреться. И приспичило же бабульке упираться в свой домик в таком богом забытом месте. Я бы умерла от страха, если бы жила одна в подобной глуши. Сайлент Хилл какой-то.

Небо разрезала молния, после чего раздался раскат грома.

— Мамочки! — взвизгнула я и, будь я не на каблуках, непременно бы бросилась наутек. Так же я просто заковыляла быстрее, дергаясь, как наполовину парализованная.

Но и на моей улице бывают праздники. Минут через пять паники и два раза подвернутой ноги, я увидела, что в одном из домиков горит свет.

Аллилуйя! Не помню уже, когда я в последний раз так чему бы то ни было радовалась. Даже боль в ногах отступила, и я с новыми силами бросилась к домику. В небе снова громыхнуло.

Кое-как забравшись на прогнившее крыльцо, я отчаянно забарабанила в дверь, боясь, что гром заглушит мой стук.

Меня услышали. Внутри что-то стукнуло, упало, загремело, а потом раздался недовольный старческий голос:

— Кого несет?

Кого-кого, дуру одну наивную, которая чертовски хочет повышения…

— Компания "Лосев-Строй", — как можно более четко и уверенно ответила я, собрав воедино крупицы самообладания. — Меня зовут Изольда. Могу я с вами поговорить? — за дверью не было слышно ни звука, видимо, старушка задумалась.

Снова сверкнула молния, и с неба полетели первые капли начинающегося ливня.

— Ну, пожалуйста! — уже взмолилась я, позабыв о всякой респектабельности.

— Ох уж эта молодежь, — послышалось в ответ, стукнул засов, и дверь распахнулась.

Я зажмурилась от яркого света, и невольно прикрыв глаза рукой, чуть подалась назад, после чего попала каблуком в щель в прогнивших досках, и отчаянно замахала руками, чувствуя, что теряю равновесие, и вот-вот упаду с крыльца спиной вперед.

— Ох уж эта молодежь, — теперь эта фраза прозвучала уже с каким-то остервенением. Сухая ладонь крепко и уверенно сжала мое плечо и втолкнула в дом.

Каблук остался в крыльце.

Чертовски хотелось выругаться, но я сдержалась. В этот момент даже больше, чем злоба за глупость на саму себя, меня переполнял стыд. Явилась — не запылилась выгонять старушку из принадлежащей ей по закону недвижимости, заблудилась, перепачкалась, чуть не переломала себе ноги, нагло ворвалась в чужой дом, так еще и заставила бедную хозяйку себя спасать.

— Простите, ради бога, — промямлила я, опустив глаза и отчаянно пытаясь сморгнуть выступившие от досады слезы. — Я…

— Потом покаешься, — раздалось в ответ, и меня бесцеремонно толкнули в спину, — проходи, давай, чая дам, околела небось.

Я послушно сбросила свою бесповоротно испорченную обувь, и позволила себя вытолкать в другое чуть менее ярко освещенное помещение, оказавшееся кухней.

Кухонька была маленькой, но очень аккуратной, шторки с ромашками на окнах, на подоконнике цветы в горшках, маленький стол, такая же миниатюрная плита, над ней подходящего размера шкаф.

— Садись! — меня практически силой усадили на трехногий табурет, сама женщина взяла чайник и завозилась у плиты.

Теперь я, наконец, смогла рассмотреть хозяйку жилища. Она была маленькой чуть сгорбленной старушкой, по размеру идеально подходившей к этому помещению. Одета пожилая женщина была в синее шерстяное платье почти до пят, на голове ярко-красный платок, из-под которого выбивались непослушные седые пряди волос. Хозяйка выглядела очень опрятной и ухоженной и для своего возраста и для того места обитания, за которое держалась.

— Как, гришь, тебя зовут? — старушка повернулась ко мне с кружкой в руках.

— Изольда, — ответила я и почему-то покраснела.

— Нина Ивановна, — представилась та в ответ. — На, вот, держи, — она поставила передо мной чашку, из которой валил пар. — Пей, ромашковый.