Огненный Зверь

- Как только почувствуешь слежку, немедленно звони. Мы постараемся тебя защитить.

Я кивнула. Я очень надеялась, что Черные Капюшоны поняли, что я совсем не контролирую Зверя, и решат подождать годика эдак два.

- А это, - Владимир Петрович нагнулся и достал из ящика стола зеленый кристалл размером с куриное яйцо, больше всего напомнивший мне кусок мыла, - положи у себя дома.

- Что это? - нахмурилась я, принимая странный предмет, понюхала, совершенно без запаха.

- Это концентрированное заклинание защиты. Твой дом - твоя крепость. Как только заклинание растворится в твоей квартире, никто не сможет туда войти без твоего разрешения.

- А если попробует?

- Адская боль, - его голос прозвучал жестко. - Я не могу тебе гарантировать, что это подействует против Капюшонов, но излишняя предосторожность не помешает.

Я слабо кивнула, в голове был сумбур. Потом убрала странный предмет в карман.

- Ты можешь идти, - разрешил Золотаревский. - Подумай обо всем хорошенько. Уверен, до завтра у тебя появится еще много вопросов.

Я еще раз кивнула и встала с кресла. Покачнулась. Зверь, конечно, поддерживал мое тело в прекрасной форме, но стресс давал о себя знать, как только я оказалась в вертикальном положении, я поняла, что координация движений нарушена, а голова кружится.

Кирилл дернулся было, чтобы поддержать меня, но остановился, увидев, что я более-менее твердо стою на ногах, а, может быть, вспомнив мою реакцию на его прикосновение.

- Кир, отвези Изольду домой, - попросил Владимир Петрович. - Не думаю, что ей сейчас показаны пешие прогулки.

Кирилл ничего не сказал и молча поднялся с кресла.

- Спасибо, - отрешенно пробормотала я и направилась к двери.

- Уже все? - встрепенулась Леночка в приемной. - Может быть, чайку?

Я отрицательно помотала головой и на ватных ногах прошла мимо нее к лифту. Кирилл последовал за мной.

- И у этой девчонки тоже способности? - недовольно пробормотала я, когда мы оказались в лифте.

- Конечно, - отозвался Кирилл. - Она владеет телекинезом. Пока довольно посредственно, но она учится.

- Конечно, - зло передразнила я и отвернулась. Лучше уж пялиться в покрытую трещинами стену лифта, чем смотреть в его уж слишком проницательные глаза.

Я почувствовала, что меня снова начинает бить мелкая дрожь. Я очень хотела домой. Может быть, у меня еще и остались физические силы, но моральные были на исходе.

Мы вышли на улицу, и я наслаждением подставила лицо под солнечные лучи. В этом старом здании я чувствовала себя как в склепе.

Мы прошли к его машине, и Кирилл галантно распахнул передо мной дверцу. К такому я не привыкла. Хоть меня и потрясывало, у меня еще имелись руки и силы открыть дверь самой.

- Не стоило, - не вежливо пробормотала я, но все же села в машину.

Он обошел машину и тоже забрался внутрь.

- Ты понравилась старику, - сказал он.

- Премного благодарна, - фыркнула я. Как только мы остались одни, я почувствовала просто физическую потребность хамить.

- Зря ты так, - Кирилл не повелся на провокацию. - Он замечательный человек. Действительно бескорыстный.

Мне стало не по себе. Золотаревский действительно вел со мной себя просто идеально, и мне не за что было о нем плохо отзываться.

- Я рад, что ты поняла, - очень серьезно сказал Кирилл, видимо, опять копаясь в моих чувствах.

Мы отъехали. Кирилл спросил адрес, и повел машину по направлению к моему дому.

Я молчала и смотрела в окно. Мимо проносились другие автомобили. Вел Кирилл достаточно быстро, но уверенно. Я чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Какое странное и нелепое чувство в связи со всеми произошедшими со мной событиями.

- Ты очень его любишь? - внезапно для самой себя задала я вопрос. Я все еще помнила, как тепло Кирилл отзывался о "старике".

Я посмотрела на него. Серьезное выражение на его лице смягчилось.

- Он меня вырастил, - ответил Кирилл, все еще смотря на дорогу, по правде говоря, мне очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня. - Я был беспризорником, он нашел меня на улице, можно сказать, спас от голодной смерти. Все, что у меня есть, только благодаря ему. Конечно же, я люблю его. Он мне как отец.

Его голос был наполнен нежностью, не надо иметь сверхспособности, чтобы понять, когда человек искренен.

- А твои родители? - не удержалась я.

- Умерли, когда я был еще младенцем, меня взяла тетка, но она пила, и я оказался на улице.

Его лицо снова стало серьезным, и я прокляла себя за то, что подняла эту тему. Но мне было безумно интересно. Я надеялась, что Кирилл почувствует мое раскаяние и простит меня.

Оставшуюся дорогу до моего дома мы оба молчали. Я старалась ни о чем не думать, просто пялилась на дорогу. Ни о чем не думать, и ничего не чувствовать, убеждала я сама себя, так проще.

Он аккуратно завернул в мой двор и остановился.

- Приехали.

Я подняла на него глаза. Он тоже внимательно на меня смотрел. Что ж, призналась я сама себе, он мне чертовски нравился, по правде говоря, мне совершенно не хотелось выходить из его машины, в ней было уютно и безопасно.

- Каково это быть не таким, как все, с самого детства? - спросила я.

Он улыбнулся, пожал плечами: