Огнепоклонники

Разгорячившийся Аллен прямо-таки прилип к Нилофер. Нилофер что-то говорила ему своим хрипловатым голосом и ненастойчиво отводила его пальцы. Аллен ей нравился — ей вообще нравились англичане, поскольку она считала их своими, хотя основания на этот счет имела весьма шаткие.

До Фредди доносились обрывки их разговора — Аллен поддразнивал девушку. Хитро поблескивая голубыми глазками, он говорил, не понимая, что обижает Нилофер:

— Какая же ты англичанка? В тебе индийского больше, чем английского. Могу спорить, что у вас дома едят руками. И ты, конечно, любишь чапати и карри с перцем.

— Конечно люблю! — огрызнулась Нилофер и тут же добавила в свое оправдание: — Но мы готовим и английские блюда: ирландское рагу, и жаркое, и пудинг. Невкусно, но все равно едим!

— Видишь, сама сказала — невкусно, тебе не нравится. А была бы ты англичанка, нравилось бы. И потом — тебя зовут Нилофер, разве это английское имя?

— Это не настоящее мое имя! Меня зовут Рози!

Что-то щелкнуло в отуманенном алкоголем мозгу Фредди, в нем проснулась злая ясность.

— Рози — а дальше?

— А тебе-то что? — разозлилась девушка.

— Рози Уотсон? — спросил Фредди.

Она резко повернулась. Зеленые кошачьи глаза сузились в яростные щелки. Страх, бешенство, изумление высекли из нее первую подлинную искру темперамента за весь вечер.

— Тебе за каким чертом нужно знать? — прошипела она.

— Просто так. Решил угадать. Уотсон — фамилия распространенная.

Девушка пренебрежительно отвернулась от него.

Фредди был охвачен чудовищной, убийственной ненавистью. Вот эту девку хочет взять в жены его Язди! И с ужасом почувствовал, как ненависть распаляет в нем желание.

«Но ведь она еще совсем ребенок!» — подумал он, потрясенный этим ощущением.

Но как ни старался Фредди совладать с ненавистью и со страстью, в которую она выливалась, он ни о чем другом не способен был думать.

Время медленно тянулось для Фредди. Он старался проявлять внимание к своим гостям, через силу шутил и смеялся, поддерживая веселье.

Часов около трех Фредди вышел к хозяйке. Пивовала мирно спал на подушках, как младенец с бакенбардами. Принц улизнул со своей темноглазой красоткой. Аллен пытался спеть трактирную песню.

Хозяйка отодвинула занавеску и провела Фредди по коридору в полуосвещенную комнатку.

Фредди била дрожь. Он нервно шагал по комнате, раздираемый противоречивыми мыслями и чувствами. Когда девушка переступила порог, он злобно глянул на нее. Та опешила.

— Что тебе нужно? — бросила она.

— А ты как думаешь? — медленно спросил Фредди по-английски, сверля ее холодным взглядом.

Девушка с минуту не отводила глаз, но лицо ее ничего не выражало. Без единого слова она прошла к кровати, выскользнула из бирюзовой рубахи, обнажив свое хрупкое тело, маленькие груди. Когда она наклонилась вперед, стаскивая с себя тесные черные штаны, волосы свалились ей на лицо, завешивая его. Фредди выхватил штаны из ее рук, отшвырнул в угол. Откинув девушку на кровать, он навалился на нее всем телом, он сжимал ее упругие груди, пока она не вскрикнула от боли, он горячечно разрывал ее плоть, чтобы унизить эту девку и утолить свою ненависть, но та покорно, с привычным безразличием терпела все. Она знавала вещи похуже тех, которые могли прийти в голову Фредди.

Когда они возвратились в гостиную, Аллен с улыбкой вопросительно посмотрел на Фредди. Фредди отвел глаза.

Мистер Аллен был хорошо воспитан и задавать вопросы другу не стал, но Фредди устыдился — он ведь был невнимателен к гостю — и, подсев к Аллену, поделился:

— Ничего. Вполне прилично, вот только груди ей коза сжевала.

Аллена удивило непривычное выражение.

— У нас говорят — доска, два соска. И еще — яйца в мешочек. Лет-то ей сколько? Четырнадцать?

— Около того, — мрачно согласился Фредди.

В пять утра они отправились в «Недоуз» за багажом Аллена, а оттуда — прямо на вокзал.

— Мне ничего не стоило бы задержать поезд, — сказал Фредди. — У вас хоть время было бы освежиться и отдохнуть.

— Да нет. — Аллен растянулся на красном бархатном диване в отдельном купе. — Так даже лучше. Просплю теперь до самого Карачи. Лучший способ очухаться после бурной ночи, старина.

Маленький вентилятор, гнавший воздух на предусмотрительно приготовленный таз со льдом, уже охладил купе.

В шесть тридцать поезд тронулся.

Когда Фредди пришел домой, Путли как раз спускалась с крыши.

— Хорошо погуляли? — спросила она осунувшегося мужа.

— Устал как черт, — ответил Фредди, направляясь в ванную.

Приняв душ и переодевшись, Фредди немного ожил. Путли ждала его с завтраком. Во рту у Фредди как эскадрон ночевал.

— Яйца не хочу, — сказал он, стискивая раскалывающийся лоб. — Только чай.

Путли сбила гоголь-моголь и молча поставила перед мужем.

— Кстати, — поднял Фредди голову. — Язди сегодня в школу не пойдет. В половине одиннадцатого я отведу его в школу Святого Антония. Пора ему учиться в мужской школе! Господи, какого же ты слюнявого стихолюба вырастила из мальчишки!

— Пойду скажу ему, чтоб собирался, — ответила Путли.