Огнепоклонники

– Мне надо с тобой поговорить.

– Да-да, конечно, заходи, – проворчал он, когда она проскользнула в дом мимо него. – Присаживайся. Может, позавтракаешь? Я к твоим услугам.

– Мне жаль, что пришлось тебя разбудить. Особенно после такой ночи, но это очень важно.

Бо пожал плечами и выругался, когда боль пронзила раненое плечо. Выждав несколько секунд, он поплелся в кухню, вынул банку кока-колы из холодильника и начал жадно пить.

– Я также знаю, что ты на меня зол, – продолжала Рина. Ей понравился собственный тон: прямо как у ее учительницы начальных классов. – Но сейчас не время вести себя по-детски.

Его припухшие от недосыпа глаза прищурились. Он показал ей средний палец.

– Вот это, – сказал Бо, – было бы по-детски.

– Хочешь подраться? Прекрасно. Но я запишу тебя на более поздний час. Это официальный разговор, я хочу, чтоб ты слушал меня внимательно.

Бо плюхнулся на стул и махнул рукой: валяй, мол, я слушаю.

Рина видела недовольство, усталость, боль, но жалеть его она не собиралась – у нее просто не было на это времени: это не стояло в повестке дня.

– У меня есть причины полагать, что связь с этим поджигателем уходит гораздо дальше в прошлое, чем мы раньше думали.

Он отпил еще глоток.

– Ну и что?

– Я исхожу из телефонных разговоров с ним, включая последний, сегодня рано утром.

Бо с такой силой стиснул банку, что смял ее.

– Значит, он разбудил тебя с утра пораньше, а ты решила поделиться радостью и подняла с постели меня?

– Бо!

– Да иди ты! – Бо произнес это устало, без запальчивости, с трудом оторвался от стула и подошел к шкафчику. Открыв его, он вынул пузырек «Мотрина», вытряхнул несколько таблеток себе на ладонь и бросил их в рот, как леденцы.

– Болит?

Бо устремил на нее стальной взгляд, запивая таблетки кока-колой.

– Да нет, мне просто нравится запивать «Мотрин» классической кока-колой. Завтрак чемпионов.

Что-то оборвалось у нее внутри.

– Да, я вижу, ты здорово на меня зол.

– Я зол на тебя, на всех мужчин и женщин, маленьких детей, разнообразную флору и фауну планеты Земля и других планет Вселенной, где, как я верю, существует жизнь, потому что мне удалось поспать минуть пять, не больше, и все тело у меня болит и стонет.

Рина увидела на его теле множество синяков, ссадин, царапин. Она насчитала немало таких и у себя на теле, но его состояние было куда хуже. Еще бы: он же принял главный удар на себя, закрывая ее своим телом.

Рина собиралась быть деловитой и краткой, изложить ему самую суть, не вдаваясь в детали. Но теперь, глядя на его сердитые глаза, встрепанные волосы, несчастное, избитое тело, она решила сменить тактику.

Даже ее строгая учительница начальных классов подула на больное место и поцеловала ее, когда она ободрала коленку на игровой площадке.

– Почему бы тебе не присесть? Я соберу тебе что-нибудь поесть, приложу лед. Не нравится мне это колено.

– Я не голоден. Там есть пакет мороженых овощей.

Ей выпало на долю немало ушибов и синяков, она прекрасно понимала, для чего нужны мороженые овощи. Вынув их из морозильника, Рина положила холодный компресс ему на колено.

– Мне очень жаль, что все так случилось. Мне очень жаль, что твой грузовик взорван. И зря я на тебя наехала, когда ты сказал отцу то, что я не готова была сказать. – Рина села, поставила локти на стол, устало потерла ладонями глаза. – Мне очень, очень жаль. Прости меня, Бо.

– А вот этого не надо. Как я буду срывать на тебе зло, если ты заплачешь?

– Я не буду плакать. – Но ей пришлось вынести жестокую внутреннюю битву, чтобы сдержать слово. – Все еще хуже, чем я думала, Бо. И ты вовлечен во все это из-за меня.

– Насколько все хуже? Что ты имеешь в виду?

– Мне надо позвонить. – Рина вынула сотовый телефон. – Это займет больше времени, чем я думала. Можно мне тоже баночку? – Она кивнула на его кока-колу.

Бо кивнул.

– О'Доннелл? – Рина встала. – Я задержусь еще на полчаса. Немного опоздаю.

Открыв холодильник, Рина увидела несколько банок диетической кока-колы вперемежку с классической, которую предпочитал сам Бо, и поняла, что это куплено специально для нее. К глазам подступили глупые слезы.

– Нет, не буду. Увидимся через полчаса.

Рина отключила связь и снова села. Открыв жестянку, она взглянула на Бо.

– Несколько лет назад я кое с кем встречалась. Какое-то время он был моим парнем. Это тянулось месяца четыре. Он был не из тех, с кем я обычно встречаюсь. Слишком светский, слишком требовательный. Но мне хотелось перемен, и он оказался самым подходящим. Он был помешан на престиже: ездил на «Мерседесе», носил итальянские костюмы, знал, какое вино к какой еде полагается. Мы пересмотрели кучу фильмов с субтитрами,[43] которые, я уверена, понравились ему не больше, чем мне. Мне нравилось быть с ним, потому что я чувствовала себя женщиной.

– А в другое время кем ты себя чувствовала? Пуделем?