Огнепоклонники

Мингер встал и прошел рядом с ней несколько шагов, стараясь представить себе, что должна ощущать маленькая девочка, идущая жаркой ночью по темной улице. Волнение? Запретное удовольствие?

– Я взяла свою шипучку и пила на ходу. – Рина нахмурилась, стараясь вспомнить каждый свой шаг. – По-моему, я остановилась здесь, вот прямо здесь, потому что я увидела, что дверь открыта.

– Какая дверь?

– Парадная дверь «Сирико». Она была открыта. Я видела, что она открыта, и я подумала: «Господи боже, Пит забыл запереть дверь, и теперь мама шкуру с него спустит». В нашем доме мама главная по спусканию шкур. Но потом я увидела огонь. И дым был. Я увидела, как он валит из дверей. Я испугалась. И я закричала что было сил и побежала обратно домой. Я взбежала прямо на второй этаж, и, мне кажется, я все это время кричала как полоумная, потому что папа уже успел вскочить и натягивал джинсы, а мама схватилась за халат. И все кричали. Фрэн повторяла: «Что, что это? Дом горит?» А я сказала: «Нет, нет, это лавочка». Так мы между собой называем «Сирико». Лавочка.

Она хорошо продумала свой ответ, понял Джон Мингер. Вспомнила все, от начала до конца, во всех подробностях.

– Белла стала плакать. Она часто плачет, у нее возраст такой. Ну, в общем, папа выглянул в окно и тут же велел маме позвонить Питу, он живет над лавочкой, и сказать ему, чтоб хватал жену и ребенка и бежал. Пит женился на Терезе, и у них девочка родилась в июне. Папа велел передать Питу, что в доме пожар и чтобы он скорее выбирался оттуда, а потом позвонить в пожарную охрану. Он уже бежал по лестнице, когда крикнул маме, чтобы звонила пожарным. И еще он велел позвонить 911, но она уже позвонила.

– Весьма подробный отчет.

– Я еще кое-что помню. Мы все побежали, но папа быстрее всех. Он добежал до самой лавочки. Огня было все больше. Я его видела. Витрина разбилась, и огонь выскочил. Папа не пошел к парадной двери. Я боялась, что он пойдет и с ним что-нибудь случится. Что он обгорит. Но он не пошел. Он побежал к задней двери и наверх, к Питу.

Рина замолчала, плотно сжав губы.

– Чтобы помочь им выбраться, – мягко подсказал Джон Мингер.

– Потому что они важнее, чем лавочка. Пит схватил малышку, а папа схватил Терезу за руку, и они побежали вниз по ступенькам. Люди начали выходить из домов. Все кричали, визжали. Мне кажется, папа хотел бежать прямо в огонь, но мама ухватилась за него и сказала: «Не надо, не надо». И он не пошел. Он остался рядом с ней и сказал: «О боже, боже, детка» Он ее так иногда называет. А потом я услыхала сирены, и приехали пожарные грузовики. Пожарные выпрыгнули и начали прицеплять шланги. Папа сказал им, что в лавочке никого нет, что все вышли. Но они все-таки пошли проверить. Не знаю, как они сумели, там был огонь и дым, но они пошли. Они был как солдаты. Солдаты-призраки.

– А ты ничего не упускаешь, верно?

– Папа говорит, что у меня слоновья память.

Джон с улыбкой посмотрел на Гиба.

– У вас тут настоящий снайпер, мистер Хейл.

– Гиб. Зовите меня просто Гиб. Да, вы правы, это снайпер.

– Ладно, Рина, что еще ты видела? Пока ты сидела на ступеньках, до того, как заметила огонь. Давай вернемся, сядем, и ты попробуешь вспомнить.

Гиб бросил взгляд на пиццерию, потом на Мингера.

– Это было хулиганство, да?

– Почему вы так решили? – спросил Джон.

– Дверь. Дверь была открыта. Я поговорил с Питом. Он запер дверь вчера вечером. Я был с семьей на бейсбольном матче.

– Наши «птички» надрали задницу «Рейнджерам».

– Да. – Гиб выдавил из себя улыбку. – Пит запер на глазах у Тони… Девчонка молодая, подрабатывает у меня. Он запер, он это точно помнит, потому что Тони – Антония Варгас – заговорила с ним о брелоке на ключах, пока он запирал. Он никогда не оставлял дверь незапертой. Значит, кто-то вломился туда, если дверь была открыта.

– Мы об этом еще поговорим. – Джон сел рядом с Риной. – Приятное место. Тут приятно попить холодненького в жаркую ночь. А ты знаешь, который был час?

– М-м-м… было десять минут четвертого. Я посмотрела на часы в кухне, когда брала имбирную шипучку.

– Думаю, почти все по соседству в это время спали.

– Свет нигде не горел. Только на крыльце у Касто, но они вечно забывают его погасить. И еще я видела, как горел ночник в спальне у Минди Янг. Она каждую ночь спит с ночником, хотя ей уже десять. Да, и еще я слышала, как собака лаяла. Я думаю, это Фабио, пес Пасторелли, я знаю, как он лает. Он залаял, а потом перестал.

– Машины проезжали мимо?

– Нет. Ни одной.

– В такую тихую ночь, в столь поздний час ты бы, наверное, услышала, если бы где-то завелся двигатель или хлопнула дверца машины?

– Было тихо. Только пес пару раз гавкнул. Я слышала, как в соседнем доме гудит кондиционер. А больше я ничего не слышала. Даже когда шла к лавочке.

– Молодец, Рина, отличная работа.

Дверь открылась, и опять Джона ослепила красота вышедшей на крыльцо женщины.

– Гиб, почему ты не пригласишь гостя в дом? Почему не угостишь его прохладительным? Входите, прошу вас. У меня есть свежий лимонад.