Огнестрельное оружие XIX-XX веков. От митральезы до «Большой Берты»

Военно-морской флот, столь много сделавший для появления и развития авиации, в предвоенные годы, как представляется, недооценил значения авиации для проведения морских операций. Такую же ошибку допустило и командование сухопутной армии; при этом координация действий между ней и Королевским военно-воздушным флотом – который ввиду своей малочисленности не мог обеспечить местное превосходство в воздухе нигде, кроме как над самой Британией, – пребывала в зачаточном состоянии.

Поэтому, не имея достаточного прикрытия с воздуха, военно-морской флот, большая часть которого находилась в Атлантике или в Средиземном море, не смог воспрепятствовать высадке японского десанта; сухопутных же сил было недостаточно, чтобы отразить вторжение, которое теоретически не должно было иметь место. Отступая под постоянными вражескими ударами с воздуха, армия к тому же теряла и аэродромы, с которых немногочисленные авиаэскадрильи могли бы сдерживать наступление японцев.

По мере развития военной кампании становилось все яснее, что главная ошибка заключалась в абсолютной недооценке японцев и нежелании рассматривать джунгли в качестве возможного театра военных действий. Державы, которым предстояло сражаться против японцев, полагали, что никакие войска не могут действовать в малайских джунглях, – и так оно и было. Поэтому проникновение японцев через территорию, которая считалась непроходимой, стало совершенной неожиданностью.

Сочетание неортодоксальной тактики (японцы уделяли много времени и сил продуманным до мелочей подготовке и оснащению войск к подобного рода действиям) с господством в воздухе сделали все остальное. К сожалению, пресса в течение ряда лет превозносила Сингапур как «неприступную крепость», «бастион империи» и т. п. (Даже Черчилль был крайне удивлен и обеспокоен, когда узнал, что там не имелось никаких береговых укреплений со стороны материка.) Поэтому, когда Сингапур пал – а это было неизбежно, – шок был чрезвычайным. Помимо потери пленными 64 000 солдат и офицеров, половина из которых были американскими или австралийскими военнослужащими, удар по престижу державы был неимоверный, и на армию обрушился огонь критики.

На самом же деле сражавшиеся части (многие из попавших в плен относились к обслуживающим подразделениям или техническим службам – а они всегда численно превосходят части на передовой) делали все, что было в человеческих силах. Кампания в тропиках, подобно норвежской или греческой кампаниям, была проиграна еще до того, как она началась.

Характер англосаксов, однако, всегда славился своей приспособляемостью, и войска, которые в конце концов отвоевали Бирму и Малайю, действовали в джунглях столь же свободно, как и японцы, – и на этот раз превосходство в воздухе было им обеспечено.

Второй катастрофической ошибкой стало решение – в большей степени политическое, чем военное, – послать войска на помощь грекам. Наступление в Западной пустыне было остановлено у Тобрука (Ливия). Вспомогательные части были оставлены для закрепления успеха, а основная часть победоносных войск отправлена на транспортах через Эгейское море. Нет никаких сомнений в том, что основную вину за это вторжение на Балканы следует возложить на Уинстона Черчилля. Его безграничная энергия и энтузиазм завели его в сферу стратегии (в которой он определенно не являлся специалистом), но победы в Африке были ему оправданием. Владения Италии в Восточной Африке были захвачены, к союзникам попало 200 000 пленных, а итальянское вторжение в Египет завершилось беспорядочным бегством. Английские части изгнали итальянцев из Киренаики, взяв 130 000 пленных, 400 танков и 1300 орудий. Потери англичан составили менее 2000 человек!

Греческая авантюра дорого обошлась британцам, поскольку их вооружение, бронетанковые войска, артиллерию и снаряжение, отправленные в Грецию, Роммель и германские механизированные войска перехватили и выгрузили в Триполи. В течение короткого времени Роммель смял слабые части, оставленные для охраны Киренаики, осадил Тобрук и двинулся к египетской границе. Представляется весьма вероятным, что если бы Греция была оставлена в покое, а британские дивизии в Африке усилены и получили приказ наступать, то все итальянские территории в Северной Африке попали бы в руки британцев. В этом случае два года яростных сражений в Западной пустыне, кульминацией которых стал Эль-Аламейн и наступление на Тунис (возможно, даже высадка союзников во французской Северной Африке), не были бы необходимыми. И вполне возможно, что не проявлявших особого рвения к сражениям итальянцев, ставших объектом воздушных атак с территории их бывших колоний, удалось бы принудить к подписанию мира.

Из числа 57 000 британских солдат, высадившихся в Греции, около 30 000 человек в конце концов добрались до Египта. Они лишились всех своих танков, орудий и грузовиков, а военно-морской флот понес значительные потери в судах и личном составе. Дорого давшаяся англичанам экспедиция ничем не помогла грекам, но значительно подорвала престиж империи.