Огнецвет

Голос у него предательски сорвался. Настёна смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами.

— Покажи, где вы меня убивали, — снова заговорил Огнецвет. — Где этот чёртов столб?

Настёна не ответила. Только попятилась и мелко затрясла головой, словно не понимала, о чём он говорил. Велеса перекосило от злости — местная дура смотрела ему в глаза и делала вид, что ничегошеньки не знает. Сучка! Она же к нему первой пришла и оставила связанным, как он её ни умолял его развязать. Она его бросила в темноте на расправу сумасшедших деревенским! В один шаг он оказался рядом с ней. Схватил за плечи и встряхнул.

— Может, память тебе освежить, а? — прошипел Велес. — Это же для меня всего-ничего прошло, а вы тут столько лет ещё развлекались… Наверняка я не последним стал, кого вы угробили.

— Отпусти, — жалостливо захныкала Настёна, — отпустиии…

Она беспомощно дёрнулась и как-то разом поникла. Сжалась, как будто ожидая удара.

— Пааапка… — сквозь слёзы позвала она, заозиралась, словно выискивая кого-то, и тут же заголосила в полный голос. — Папочка, скажи ему! Всем им…

Огнецвет несколько мгновений смотрел на её покрасневшее, зарёванное и испуганное лицо. Усилием воли поборол очередной приступ злости и оттолкнул её от себя. Настёна неловко упала на землю. Она подтянула к себе ноги, обхватила коленки и всё так же со страхом смотрела на Велеса. А ему хотелось в голос орать от досады. Огнецвет отшатнулся назад. С силой сжал виски. Он так ждал, так надеялся, что стребует с чернолесовских за свою жизнь! И где они все? Только одна полоумная девка, с которой спрашивать — это уж совсем мразью надо быть. Велес отнял руки от лица и посмотрел на Настёну.

— Где он? — тихо произнёс он. — Я ничего тебе не сделаю, обещаю. Просто скажи… Мне надо посмотреть, понимаешь?

Девушка показала трясущейся рукой куда-то за сгоревший дом дяди Славы. Огнецвет молча обошёл пепелище и побрёл в почерневший лес. Долго идти не пришлось — обугленные деревья расступились перед ним небольшой поляной, посередине которой темнел резной столб. Огнецвет горько усмехнулся. Ну разве не ирония? Пламя всё здесь смело. Выгнало людей, выжгло останки убитых, а место казни уцелело. Дерево обуглилось, но столб не упал, словно ещё надеялся на свежую кровь. Велеса такой яростью захлестнуло, что стало трудно дышать. Стиснув зубы, он подошёл к почерневшей деревяшке. Резной идол, свидетель многих смертей, безмолвно смотрел на вернувшуюся жертву. Огнецвет сжал ладони в кулаки. С силой врезал по дереву. Обожгло острой болью, идол в ответ глухо скрипнул. Велес ударил ещё и ещё, потом зло пнул столб. Пинал, пока обгоревшая деревяшка с треском не упала на выжженную землю.

Огнецвет медленно обвёл невидящим взглядом безлюдную поляну и рассмеялся — зло, с надрывом. Пусть он сумел отомстить только деревяшке, пусть не нашёл своих настоящих убийц, он всё равно их переживёт. Каждого из них. Назло им, назло себе и всему миру — даже толком не зная, что с этой жизнью потом делать. Просто потому, что не умел сдаваться. Не мог опустить руки, когда хотелось плыть по течению, зная, что унесёт на самое дно. Даже если ему некуда идти, и его никто не ждёт. Разберётся как-нибудь.

Велес вернулся в машине. Настёна так и сидела на земле, обнимая себя за коленки.

— Не помогли вам ваши блядские ритуалы, — мрачно произнёс он. — Всё равно сгорели. Хоть и не все. Не стрёмно было жить здесь? Среди трупов. Вы их, наверное, как грибы по осени находили. Там прошлогодний подберёзовик гниёт, тут свежий подосиновик лисы доедают…

Взгляд Настёны затуманился, словно она что-то вспомнила. Девушка покачала головой и слабо улыбнулась.

— Мы никогда никого не находили. Темновит всех себе забирал. Тогда здесь было хорошо. Лучше, чем в той деревне, где ты меня нашёл.

Огнецвет прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Напомнил себе, что перед ним дура, потом напомнил ещё раз, чтобы снова не сорваться. Тогда ей, конечно, хорошо было. Жила себе спокойно. Папа о ней заботился, а заодно помогал людей в жертву приносить. Праздники устраивали всей деревней. Хороводы водили вокруг умирающих. Не жизнь, а ебучая благодать. Это потом судьба каким-то неведомым образом её под трёх отморозков подложила. Как это произошло, Велес не хотел знать. Сомневался, что нашёл бы в себе сочувствие, даже если бы узнал. Когда он открыл глаза, увидел что Настёна перебирает браслет на своем запястье. Обычная, потемневшая металлическая цепочка с простыми подвесками. Так он думал, пока среди них не выхватил взглядом серебряное крыло. Огнецвет похолодел, а Настёна, не заметив, как он изменился в лице, подняла голову и снова улыбнулась.

— Всё, что от тебя осталось, — она провела пальцем по почерневшему серебру. — Папа мне отдал… Вечером, когда я тебя там повстречала, а наутро она вся потемнела. Он мне сказал, что такое бывает, когда люди умирают. Жаль мне тебя было, Огнецвет. Я таких, как ты, больше никогда не видела.