Огнетушитель Прометея

За моей спиной послышалось попискивание, Роза Леопольдовна вбивала в телефон цифры. Потом сказала мне:

– Видите? Сейчас в полиции произошли изменения к лучшему. Со мной вежливо поговорили. Как вы там? Держитесь, скоро приедет помощь.

– Роза Леопольдовна, не набирайте номер, – вздохнула я.

– Почему? – не поняла Краузе. – Надо же вашу руку вытащить. И Фиру освободить. Алло!

– Скорая психиатрическая помощь, – прозвучало из трубки.

– Ой, наверное, я не туда попала, простите, – извинилась Краузе, – мне нужен начальник ОМОНа по борьбе с радиаторами. В полиции номер подсказали.

– Не волнуйтесь, – весело ответили из телефона, – я соединю вас с доктором. Ждите.

– Врач не нужен! – отреагировала Роза Леопольдовна.

Но диспетчер уже поставила звонок на лист ожидания. До моего слуха долетела тихая музыка, потом приятный баритон запел: «Человек и кошка плачут у окошка. Серый дождик каплет прямо на стекло. К человеку с кошкой едет неотложка. Человеку бедному мозг больной свело. Доктор едет, едет сквозь снежную равнину. Порошок целебный людям он везет. Человек и кошка порошок тот примут, и печаль отступит, и тоска пройдет»[9].

– Интересная у них музыка. Непонятно только, при чем тут кошка, – удивилась Краузе. – Разве к людям и животным прибывает один и тот же специалист? И где ОМОН?

Я наконец решилась сказать наивной Краузе, что дежурный полицейский посчитал ее свихнувшейся, но тут в мои пальцы ткнулось нечто мягкое, податливое, шевелящееся и противное. Я взвизгнула и отдернула руку.

– Вы освободились! – возликовала Роза Леопольдовна. – Смотрите, и Фира выскочила! Что теперь с ОМОНом делать?

– Сбросьте звонок, – велела я. И закричала: – Мышь! Фира поймала грызуна!

Роза Леопольдовна присела на корточки и прикрыла голову руками. Мне стало смешно. Фира чихнула, мышка выпала у нее из пасти, не растерялась и живо шмыгнула обратно под батарею.

– Успокойтесь, – захихикала я, – страшный зверь удрал.

Няня растопырила пальцы.

– Куда? И как эта гадость попала в квартиру?

Я взяла Фиру на руки.

– Пойдемте спать. Думаю, серую разбойницу внесли вместе с радиаторами. Не бойтесь, она вас не съест.

– Полевки и их домовые разновидности переносят чуму, – дрожащим голосом отозвалась Краузе. – И мне не страшно, просто я не хочу заболеть холерой, СПИДом и прочим, что звери приносят на лапах.

– Синдром иммунного дефицита здесь точно ни при чем, – усмехнулась я. – Бедный мышонок напуган больше вас, он теперь не вылезет.

На следующий день, около полудня, я сидела в уютной комнате, которая совершенно не походила на рабочий кабинет психолога, скорей уж на хорошо обставленную гостиную, и беседовала с доктором Радищевым.

– Значит, клептомания? – спросил Константин Львович, когда я завершила рассказ.

Я открыла сумку и вытащила копеечную шариковую ручку.

– Вот, прихватила у вас в холле. Она не пишет, сломана. Ну зачем я взяла ее? Объяснить не могу, рука сама потянулась. Я цапаю разные мелочи, испытываю прилив радости, а затем стыда, несу вещь на место, кладу потихоньку и убегаю. Поверьте, деньги, драгоценности, мобильные телефоны я не трогаю. Ой, нет! Один раз уперла аппарат рублей за двести, очень старый, у него несколько кнопок отвалилось. Побежала возвращать его владельцу, а тот даже не понял, что я украла сотовый, решил, что случайно вместе со своей шалью трубку с дивана прихватила.

– Истинного клептомана как раз и привлекает чепуха, – улыбнулся Радищев, – ластики, линейки, разные коробочки, кольца из пластмассы, резиновые тапочки. Готов спорить, в магазинах вы не воруете.

Я зашмыгала носом.

– Порой так хочется сцапать заколку, прямо сил нет удержаться. Такое чувство, что некто очень сильный тянет меня к стенду с мелочами. Знаете, что я придумала? Всегда беру большую тележку, а в нее ставлю маленькую корзинку, в которую и бросаю то, что хочу украсть. На кассе вынимаю из тележки продукты, а корзинку оставляю. Делаю вид, что расхотела мелочовку приобретать.

Радищев почесал переносицу.

– Оригинальный метод.

Я изобразила обиду.

– Хорошо над другим потешаться, когда у тебя самого проблем нет. Я боюсь в гости пойти, на работе мучаюсь. В среду украла степлер. Понимаете, тырю фигню, окружающие ни на секунду не подозревают меня в воровстве, думают, я случайно тот степлер в сумку положила. Ну кому он нужен? И в большинстве случаев никто вообще не замечает пропаж. Нет одной чашки на кухне? Так она разбилась. Исчез старый консервный нож? Его случайно с мусором выбросили. Куда-то подевалась с подоконника хорошо пожившая пластмассовая лейка? Небось ее уборщица унесла. А я в панике. Сейчас-то ворую пустяки, но что, если меня на дорогие вещи потянет? Почитала про клептоманию в Интернете, и там написано, что часто справиться с ней помогает психотерапевт. Я, наивная, решила обратиться к душеведу. Знаете, сколько стоит один сеанс?

– Догадываюсь, – усмехнулся Константин Львович, – за академический час от ста пятидесяти долларов, верхнего предела нет. Знаю одного, берущего несколько тысяч евро за сорок пять минут.