Огневое лихолетье (Военные записки)

С этой поры он перестал слышать, что происходило на другой стороне бугра. Он полностью был захвачен привычной работой. Как всегда, он действовал с исключительной четкостью и быстротой. Немцы двигались к бугру перебежками, ползли, качая бурьян. Он сменил один диск, другой, третий... Только где-нибудь вскакивал немец — он моментально опрокидывал его очередью. Но вскоре он понял, что фашистам все же удалось подползти к нему совсем близко. А у него остался один диск. Он решил беречь его до той секунды, когда они поднимутся в атаку.

Готовясь к атаке, враги затихли у подножия бугра. «Ну, поглядим! — в бешенстве стиснул зубы Бояркин. — Поглядим еще!» Он лежал и, готовый в любую секунду прервать дыхание, не отрывал глаз от прицела. Палец его в привычной напряженности держался на спуске. Он готов был действовать в любое мгновение. Теперь Степан Бояркин ждал фашистов с какой-то особой тихой лютостью. Он хотел, чтобы они поднялись скорее, и с нетерпением ждал начала атаки. Это была большая жажда мести!

Закричав, немцы враз поднялись. Над Бояркиным засвистели пули. Он замер, окаменел, выжидая именно тот момент, когда надо открыть огонь. Но он не успел нажать спуск: шальная пуля ударила в него.

Немцы бежали на бугор.

Степан Бояркин умер так быстро, что даже не дрогнул. Он уронил голову рядом с ложей пулемета. Но его пальцы вдруг свело судорогой — и пулемет задрожал, сверкая огнем.

Мертвый Степан Бояркин выпустил полный диск. Пулемет его прочно лежал на бруствере. Пули пошли очень метко. Они врезались в центр толпы фашистских солдат. Мертвый Степан Бояркин опрокинул толпу, сразил своими пулями нескольких врагов. На склоне бугра раздались крики раненых.

Многие немцы в панике бросились обратно, падая в канавы и ямы, в страхе ища укрытия в бурьяне. Теперь они боялись Степана Бояркина. Он не стрелял, но они думали, что, стоит только подняться — он вновь ударит в упор. Немцы лежали, не зная, что делать. Один из них вдруг крикнул:

— Русь, сдавайсь!

Русский не отвечал.

— Сдавайсь! Капут!

Нет, русский хотел стрелять...

Пока фашисты прятались в бурьяне, кричали Степану Бояркину да гадали, что делать, — прошло несколько минут. А когда они наконец вновь поднялись и бросились вперед — с бугра ударили два станковых пулемета, раздалась трескотня автоматов. Бугор уже был занят бойцами Тетерина.

13 июля 1943 г.

Русская сила

Перед нами река. Как спокойно течение ее вод! Плесо ее точно подернуто тончайшей лазурной пленкой. Над ней боится всплеснуть рыба. Под ней боится заиграть быстринка. Кажется, что солнечные воды ее извечно живут в безмолвии и тишине. Смотришь на реку и думаешь: безграничное спокойствие полностью овладело ее стихией.

Но впереди — затор из бурелома. Только здесь видишь: в кажущемся спокойствии реки — огромная, всесокрушающая сила. Здесь воды ее ревут и бушуют. Натиск их стремителен и грозен, ярость их неудержима. Затор не может сдержать их могучего порыва. Он содрогается. Он разваливается. Еще немного — воды реки разнесут его и, радостно гремя, бросятся вперед...

Такова и русская сила.

Так воюет наша армия.

Впереди грохочет бой. Над перелесками и полями держит громогласную речь «бог войны». По земле пробегает дрожь. Воздух насыщен запахом пороховой гари. Над едкой дымкой, идущей от земли, ошалело кружатся птицы: нигде нет им спокойного места.

На дорогах — строгий порядок.

К широкому полю боя движется мощная лавина боевой техники, автомашин с разными грузами и вооруженных людей. Движение идет в четком, размеренном темпе. Нигде не увидишь излишнего скопления машин, не услышишь обычного дорожного гама. Не плутают бездорожьем повозки и кухни. Не шатаются бойцы, отыскивая свои части. Тылы передвигаются вперед без сутолоки, и только лишь занимают новые места — появляются указатели: «Хозяйство Иванова», «ПМП-4»... Огромная лавина катится к полю боя плавно, как река. Сразу видно: все это разумное и четкое движение свершается по единому плану.

Всюду — спокойствие.

...С высоты хорошо видно поле боя. На опушке рвутся наши снаряды и мины. Правее идут наши танки и ведут огонь. Им отвечают немецкие орудия. Вокруг — грохот взрывов. А на высоте, под кустом рябины, сидит танкист и, заглядывая в зеркальце, бреет загорелые щеки. Через несколько минут он пойдет в бой.

...В кустарнике — артиллерийская батарея. В открытых ящиках, под ветками, поблескивают снаряды. Наводчики сидят у панорам: каждую секунду можно ждать боевого приказа. Ну а пока нет приказа, один артиллерист, щурясь от солнца, весело тренькает на балалайке.

...Минометчики. От них до боевых порядков пехоты рукой подать. Вокруг — воронки, опаленная земля. Батарея ведет беглый огонь. Ей отвечают немецкие орудия. Что ж, пусть минометчики воюют — у повозочного есть свое дело, тоже очень важное: рядом с огневыми — в центре поля боя — он не спеша косит траву для своих лошадей.