Огневой контакт

Но все же какой-то инстинкт требовал: «Сделай что-нибудь!» Что именно? Его задачей — самой целью, ради которой следовало выжить, — было отыскать отделение и уничтожить нановирусный проект. Раскрыть себя, чтобы помочь мирному населению, — это шло вразрез с его намерениями.

Сепаратисты — или кто там контролировал эту банду наемников — знали, что он здесь.

Чтобы это понять, не требовалось быть гением. Опрыскиватель взорвался при посадке — сдетонировал весь боезапас, который Дарман не сумел запихнуть в свои тюки. Патруль викваев не вернулся в положенное время. А теперь людей — фермеров — карали и запугивали, причем явно из-за него. Сепаратисты искали его.

«Процедура избежания захвата в плен».

Нет, это потом. Дарман сделал глубокий вдох и аккуратно навел винтовку, поймав в прицел одного из убезийцев. Затем по очереди перевел на остальных членов группы. Восемь целей, сорок зарядов; он знал, что сможет пришить каждого с первого выстрела.

Он задержал дыхание, положил палец на спусковой крючок.

«Одно нажатие».

Сколько еще целей находится вне поля зрения? Он выдаст свою позицию.

«Это не твое дело».

Дарман выдохнул и ослабил хватку, отодвинув палец. Что будет с операцией, если его поймают?

В течение следующих двух минут, не в силах принять решение, он по нескольку раз выцеливал каждого убезийца, виквая и трандошанина, но на спуск так и не нажал. А хотелось неожиданно сильно. Это была не инстинктивная реакция снайпера, отточенная годами тренировок, а слепой, беспомощный гнев, причину которого Дарман даже не пытался определить.

«Не выдавай свою позицию. Не открывай огня, если не уверен, что сможешь поразить цель. Не прекращай огня, пока цель не будет поражена и не перестанет шевелиться».

Но бывали случаи, когда солдат должен просто рискнуть.

«Когда-нибудь они могут стать гражданами Республики».

«Сейчас они могут стать союзниками».

Дарман больше не испытывал ни усталости, ни даже голода. Пульс громко стучал в ушах, и он чувствовал, как сжались мышцы горла. Базовый человеческий рефлекс: бежать или сражаться. Но бежать было бессмысленно. Оставалось только сражаться.

Он прицелился в первого виквая — четко в голову — и нажал на спуск. Инородец свалился. Его дружки несколько секунд таращились на тело, недоумевая, что случилось. Дарман не имел ничего против викваев. Просто так совпало, что за несколько часов он убил уже третьего.

В следующий миг оцепенение прошло, и бандиты, выхватив оружие, дружно обернулись в ту сторону, откуда раздался выстрел.

Первый разряд ударил в кусты слева от Дармана, второй прошел в трех метрах над головой. Точно, они догадались, где он. Дарман пристегнул к DC- 17 насадку-гранатомет. В прицел было видно, как разбегаются гражданские. От взрыва гранаты в воздух взметнулось облако земли и древесины, а заодно четверо бандитов.

Вот теперь он точно раскрыл свою позицию.

Когда Дарман вскочил на ноги и бросился бежать вниз по склону, четверо оставшихся громил на несколько секунд застыли как вкопанные, пялясь на него во все глаза. Почему, он понятия не имел, но их замешательством воспользовался. Парочка плазменных разрядов задела его, но через броню эти попадания ощущались просто как удары в живот, и Дарман продолжал бежать, на ходу осыпая врагов градом корпускулярных разрядов. Выстрелы, летевшие навстречу, выглядели как светящийся горизонтальный дождь. Один трандошанин повернулся и бросился наутек; Дарман свалил его выстрелом в спину, отбросившим бандита на несколько метров.

Наконец раскаленный дождь прекратился, и Дарман перескочил через трупы. Он притормозил и пошел пешком, оглушенный шумом собственного хриплого дыхания.

Возможно, они успели доложить о нем по комлинкам; возможно, и нет. Сама по себе эта информация была практически бесполезна. Дарман стал перебегать от овина к овину, высматривая новые цели и без страха шагая прямо через огонь, потому что броня и нательник легко выдерживали пламя горящей древесины. Но из-за густого дыма даже через визор было мало что видно, и он быстро возвращался на улицу. Спецназовец бросил взгляд на руку — почерневшие от сажи пластины слегка дымились.

Вдруг он чуть не налетел на парнишку в фермерской робе, который таращился на него. Мальчуган бросился наутек.

Никого из наемников Хокана больше не обнаружилось. Дарман подошел к последнему овину и выбил дверь ударом ноги. Луч фонарика осветил темное помещение и четыре испуганных лица: в углу рядом с молотилкой съежились двое мужчин, одна женщина и мальчишка, которого он только что видел. Автоматической реакцией было взять их всех на прицел, пока не выяснится, что они не враги. «Не все солдаты носят форму». Но инстинкт подсказывал, что это просто перепуганные гражданские.

Броня Дармана все еще дымилась. Он вдруг осознал, что выглядит устрашающе.

Послышался вой, тонкий и дребезжащий. Дарман подумал, что это одна из женщин, но выл, похоже, мужчина — такой же старый, как сержант Скирата, — который в ужасе смотрел на него. Дарман никогда раньше не видел гражданских на столь близком расстоянии. А таких напуганных людей вообще не видел.