Огневой щит Москвы

Батарею немецких орудий вместе с СОН мы установили в боевых порядках 329-го зенитного артиллерийского полка. Он нес оборону в южном секторе, где вражеская авиация действовала обычно весьма активно.

С 18 по 29 октября батарея вела сопроводительный огонь ночью по 50 целям. Правда, ни одна из них уничтожена не была, однако в 35 случаях сразу же после открытия огня вражеские бомбардировщики резко меняли курс и стремительно уходили из зоны обстрела. Значит, разрывы ложились достаточно близко к цели. Конечно, это был еще далеко не тот результат, которого мы ожидали, но, несомненно, - некоторый успех. Теперь с помощью локатора мы могли получать довольно точные данные о высоте полета целей в этом секторе и, следовательно, более эффективно вести заградительный огонь.

С 3 ноября к станции орудийной паводки подключили три батареи отечественных 85-мм зенитных орудий с приборами управления артиллерийским зенитным огнем. За двенадцать дней (вернее, ночей) они обстреляли 77 целей. Из них 63 бомбардировщика (более 80 процентов) под воздействием огня отказались от попыток прорваться к Москве. Четыре из этих самолетов после обстрела резко развернулись и со снижением до 2-3 тыс. метров вышли из зоны сопровождения станции. Нельзя утверждать, что они были сбиты, но явно получили повреждения.

Характерно, что на отражение одной цели при стрельбе с СОН в среднем расходовалось 96 снарядов. Если бы на пути этих самолетов мы ставили заградительный огонь, то снарядов пришлось бы израсходовать во много раз больше. Словом, первый опыт убедил нас, что СОН дает возможность вести прицельный огонь целым дивизионом ночью, а также в условиях облачности и в тумане, заградительный же - всеми батареями полка.

Специалисты подсчитали, что при ведении заградительного огня по докладам наблюдательных пунктов, которые, как известно, ночью определяли данные о целях только на слух и, естественно, допускали значительные неточности, нам приходилось обстреливать воздушное пространство на пути вражеских самолетов, равное 3-4 тыс. кубических гектометров. Располагая же данными станции орудийной наводки, зенитчики могли ограничиться обстрелом воздушного пространства в 60-70 кубических гектометров. Нетрудно понять, насколько меньше боеприпасов при этом приходилось расходовать.

Однако первая ласточка не делает весны. Единственная станция удовлетворить нас, конечно, не могла. Да и работала она еще далеко не с такой точностью, как бы нам хотелось. Наши специалисты немало потрудились над ее освоением. Особенно много для повышения эффективности работы новой техники сделал инженер-полковник Евстигней Андреевич Панченко. Высокообразованный специалист, он глубоко вникал во все тонкости устройства станции. Вместе с ним не покладая рук трудился и расчет СОН, состоявший из подлинных энтузиастов этой новой тогда отрасли техники. Они без устали занимались калибровкой и настройкой аппаратуры, несмотря на то что сложная боевая обстановка требовала от них в ту пору, как и от всех наших воинов, полного напряжения сил. Постоянно бывал на позиции СОН Семен Ильич Макеев, нередко и я выбирал время, чтобы познакомиться с деятельностью локаторщиков.

Результатами работы первой станции орудийной наводки интересовались и члены правительства. Однажды заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров В. А. Малышев выразил желание познакомиться со станцией. Он подробно расспрашивал о ее возможностях, достоинствах и недостатках. Мы поняли, что решается вопрос об обеспечении войск ПВО такой техникой.

В боевом отношении первая станция орудийной наводки, конечно, не сыграла сколько-нибудь заметной роли в обороне Москвы. Однако благодаря ей сложилось ядро специалистов, которые сумели быстро подготовить кадры локаторщиков для обслуживания СОН. А локаторов впоследствии мы стали получать все больше. За второй год войны в наши части поступило уже 29 станций. Специалисты Московской противовоздушной обороны стали пионерами освоения зенитной артиллерийской радиолокационной техники. Их опыт затем широко распространялся во всех соединениях и частях Войск ПВО страны.

Следует сказать, что наши воины-умельцы внесли много нового в конструкцию и методы боевого применения станций орудийной наводки. Они, например, добились, чтобы СОН могла пеленговать целя по углу места до 72 градусов вместо максимального в 48 градусов, как это предусматривалось заводом-изготовителем. Калибруя аппаратуру по аэростату, локаторщики достигали весьма высокой точности и стабильности ее работы.

Однажды Панченко пригласил меня познакомиться с результатом работы СОН после калибровки. Мы поехали в окрестности деревни Черемушки, где ныне вырос огромный новый район Москвы. Был поднят аэростат. Аппаратуру настроили и по ее данным дали залп среднекалиберной зенитной батареей. Аэростат был изрешечен осколками снарядов.