Огнезарная битва

   - Тут зимой днем в среднем около двадцати, ночью десяти, а летом вообще за сорок. Зачем тебе, привыкшему к своему холодному климату обувь. Пускай она сбережется для наших солдат!

   Сэм посмотрел на нее, глупо моргая... И вдруг осознал, что стоит нагой перед женщиной. Стало очень стыдно и, мальчишка моментально накинул одежду. Помимо грубой рубашки и коротких штанов, ему видали что-то вроде китайской тюбитейки, видимо, чтобы не спалить обритую наголо голову.

   После чего Сэмика повели, дальше из барака. Надзирательница была довольно высокой для обычно миниатюрных японок и дородной. При этом она все же будучи женщиной, не так груба и кое-что разъясняет пленнику:

   - Пока все интернированные мальчишки живут одном бараке, но скоро ожидается пополнение, в том числе из тех городов, что мы вскоре займем, и будут заполнены и соседние.

   Распорядок у вас летом подъем в пять утра, но сейчас зима и мы вам разрешаем поспать немного дольше. В темноте не работа, а прожекторами освещать... - Женщина покрутила пальцем у виска. - Нерационально. Наш лозунг страны Восходящего Солнца максимум рациональности. Вот, например место для лагеря выбрано плодородное и сухое. Меньше болезней, больше пользы.

   Сэм заметил:

   - У меня есть богатые родственники, выкупить нас будет больше пользы Японии.

   Надзирательница нахмурила густые, черные брови:

   - Это не моя компетенция. Мое дело вас воспитывать и следить. Чтобы вы приносили нам как можно больше, самый максимум нам пользы.

   Сэм тяжело с видом мученика вздохнул:

   - Постараюсь быть вам полезным!

   Барак был довольно длинный, но узковатый, и низкий. С оконцами, забранными двойной решеткой. Нары были в три яруса и шли двумя рядами. Множество номеров и у Сэма на робе тоже номер. Мальчишка огляделся. Все по спартански: одно лишь дерево, причем еще грубо обструганное, или лишь местами успевшая, отшлифоваться телами заключенных. Ни подушек, ни матрасов, ни одеял. Только где головы возвышение для лежака. А так же еще лесенки. Чтобы легче было забраться наверх. Сэм растеряно спросил надзирательницу:

   - А почему нет постельных принадлежностей?

   Та с ехидной улыбкой ответила:

   - А зачем тратится на матрасы и подушки. Они рвутся. А вам после тяжелой работы и так хорошо спиться и на дереве.

   - А одеяло, ночью холодно? - Притворно поежился Сэм.

   Надзирательница захихикала:

   - Разве сейчас тут холодно, теплее, чем снаружи... А когда барак до конца заполнят, то и вовсе будет парно особенно летом. Так что пока тут у вас почти как в скаутском лагере, можно дышать, и не столь перегружено. Так к чему одеяла, рвать дефицитную ткань.

   Сэм любопытствуя, как и положено, в его возрасте спросил:

   - А где остальные ребята?

   Надзирательница махнула рукой:

   - Они там - трудятся. Пока на сахарном тростнике... Хлопок дозревает, и ты туда сейчас пойдешь. Надо зарабатывать пайку. И еще не вздумай бежать, уйти отсюда европейцам некуда, вас сдадут сами же китайцы, а наказание... - Женщина-японка провела ладонью по горлу. - Либо мучительная смерть, либо самый лучший случай. Отправка в шахты, рудники, где умирают куда быстрее, чем в нашем курортном месте.

   Сэму расхотелось спрашивать и его повели на поле... Идти по гравию дорожек лагеря было тяжко, и мучительно. Мальчишка пытался локализовать пульсирующую в ногах боль, но все равно из-за рта вырывались тихие стоны. Но получать дубинкой ему также не хотелось. По плечу расплылся большой синяк.

   Сэм заметил:

   - Мне больно после удара двигать правой рукой, не знаю смогу ли я работать.

   Надзирательница приказала:

   - Сними рубашку, посмотрим?

   Сэм с трудом снять, рука и в самом деле немела, во взгляде японки проявилось сочувствие:

   - Да крепко тебе врезали. Сихи ли жестокий варвар, но кости целы ты крепок. Я видела твои зубы...

   Сэм широко улыбнулся и показал еще раз клыки...

   Надзирательница приняла добрый вид:

   - Тебе повезло, что я тут пока над вами главная. У меня есть чувство жалости. Но жалости целесообразной. Зачем провоцировать движением воспаление ушиба. - Японка приказала. - Следуй за мной, я тебе дам работу, где руками двигать не надо.

   Сэм удивился, что за работа. Может интеллектуальная?

   Но он ошибся. Сэма поставили крутить ногами, что вроде велотренажера, а мальчишку, что этим занимался, отправили в поле. Таким образом, экономили электричество, перемалывая рис на хлебную муку.

   Пацана Сэм разглядел лишь мельком. Это был примерно его ровесник, светловолосый, но скорее не блондин, а шатен выгоревший на солнце. И худой, с резко очерченными скулами, торчащими ребрами. Сэм подумал, что, наверное, юный узник сидит давно, раз волосы успели отрасти. Более всего запомнился полный страдания взгляд...

   Вскоре и сам Сэм понял, что человечность главной надзирательницы более, чем условная.

   Кутить педали было куда тяжелее, чем велосипеде и вскоре ноги стали неметь. Да и разбитым ступням было больно давить хоть и гладкую, но все же твердую поверхность этой ножной мельницы.

   Главная надзирательница ушла и, оставшись без присмотра, Сэм стал крутить все медленнее, а затем и вовсе остановился, вытянув ноги и противно ноющие икры.