Огни большого города

Селесту аккуратно укладывают на носилки, на это невозможно смотреть, я с трудом сдерживаю слезы. Она такая беззащитная, такая несчастная. Рядом никого из близких, ей больно и страшно. Не знаю, что бы я делала на ее месте.

– Кэтрин, что случилось? – А вот и Аманда Мур. – Мне звонят отовсюду и говорят, что здесь чуть ли не конец света, и учинила его ты.

– Селесте плохо, – сухо отвечаю я. Не уверена, что стоит сообщать о беременности. Хотя она наверняка узнает.

Мур подходит к врачам, и я с завистью отмечаю, что с ней они заговаривают.

Джейсон обнимает меня за плечи и говорит, что все обойдется. Я не верю, но рада, что он здесь, поддерживает меня.

Мэри Смит шагает мимо нас, в ее взгляде столько ненависти, что я бы не отказалась выколоть ей глаза. Тварь!

– Сообщите нам, когда будут новости. – Мур договаривается с врачами, Селесту завозят в лифт.

– Я поеду с ней! – расталкивая всех на своем пути, восклицаю я.

Аманда преграждает мне путь.

– Не нужно. Моя помощница уже позвонила ее родителям, они вылетают первым рейсом.

– Да, но сейчас она одна!

– Врачи о ней позаботятся.

Лифт уезжает вниз, я сникаю, остро ощущая свою беспомощность.

Аманда просит всех разойтись и заняться работой. Всех, кроме меня.

– Тебя вызывают к начальству. Поднимись.

Вау. Слухи о моем манифесте доползли до самого верха. Но мне не страшно. Я с удовольствием встречусь с его величеством «костюмом без галстука» прямо сейчас.

* * *

Роберт встречает меня крайне недоброжелательно.

Он даже не здоровается, а с ходу начинает свой допрос. Стул мне, естественно, не предлагают.

– Что за шоу ты там устроила?

Он так сердится, будто я заминировала целое здание и подожгла фитиль.

– Что, тебе разве не доложили? – спрашиваю я с иронией.

– Не дерзи, – хрипит он, – рассказывай.

– Селеста, секретарша уродины Смит, на грани выкидыша. Пришлось вызвать «Скорую», иначе эта скверная сука дала бы девушке умереть.

Он задумчиво потирает идеально выбритый подбородок и спрашивает:

– Почему мне не позвонила?

Хороший вопрос. Я и сама не знаю почему. Наверно, потому что он бесчувственный мудак, который решил остаться друзьями.

Но ему не обязательно вникать в поток моих мыслей, поэтому я просто пожимаю плечами.

– То есть обо мне ты даже не подумала… – Ох, мне совсем не нравится его тон и этот гипнотизирующий тяжелый взгляд. – Зато подумала об этом белобрысом… – ворчливо добавляет он.

О, ему и про Джейсона настучали.

– Джей мой друг. И очень хороший парень, – зачем-то оправдываюсь я.

Лицо Роберта меняется, на губах вырисовывается кривая усмешка.

– А разве я не твой друг? Или я не хороший?

Разумеется, он самый умный девелопер на свете, но меня голыми руками не возьмешь. Выкручусь.

– Не знала, что генерального директора можно беспокоить по столь «незначительным» вопросам…

Съел?

– Ты можешь беспокоить меня когда угодно, это раз. – Он поднимается со своего кресла и, изящно обогнув стол, становится напротив меня. – Во-вторых, – продолжает он, прислонившись задом к столу, и складывает руки на груди, – не смей отрывать моих менеджеров от дел.

Такого поворота я не ожидала.

– М-да, а я еще сказала Смит, что ты не козел… – Я качаю головой.

Брови моего босса изумленно взлетают вверх. Продолжаю:

– Значит, мне надо было молчать и спокойно выполнять работу, пока человек истекает кровью?

– Нет, – он почти рычит, – надо было просто вызвать 911 и после позвонить мне.

– И что, шуму поубавилось бы?! – Мой голос повышается на несколько октав. Как же он меня бесит!

– Да. И ссора с Мэри Смит – лишняя.

– Это был порыв. Как и наш с тобой поцелуй, – язвительно выплевываю я и тут же жалею об этом. Нельзя мешать личное с работой.

Эддингтон сбрасывает с себя маску сурового деспота и возвращается к своему привычному насмешливому состоянию.

– Неужели то умопомрачительное субботнее безумие можно сравнить с сегодняшним инцидентом, связанным с какой-то несимпатичной женщиной? – Он широко улыбается.

– Вполне, – безрадостно бормочу я.

– В таком случае я оскорблен.

– Ничего, – гляжу на него исподлобья, – не все же мне чувствовать себя дерьмом.

– Ты чувствуешь себя дерьмом? – Он искренне удивлен.

– Большую часть времени, когда ты рядом.

– Странно, – он простодушно пожимает плечами, – почему?

Почему? Мне делается смешно. Вот-вот расхохочусь, и пусть хоть психушку вызывает.

– Ты еще спрашиваешь… – бормочу я и решаю, что с меня хватит. – Так, у меня нет времени болтать. Мне надо к Селесте. – Я разворачиваюсь и иду к выходу.

– Стоять, – командует он, и я слышу приближающиеся шаги. – Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю, – он берет меня за плечи и разворачивает лицом к себе, – и никогда не пренебрегай моими правилами, тебе ясно?

Ох уж эти темные, как ночь, глаза. Боюсь утонуть в их глубине, поэтому смотрю на расстегнутый воротник его рубашки. Эддингтон убирает руки, но я уже сама не своя. Его прикосновения как раскаленный металл.

– Какими правилами? – смутно припоминая последнюю фразу, переспрашиваю я, – я даже постучала, перед тем как войти, если ты не слышал…