Огни Хякки Яко

– И потому решили затеять новый мятеж, – продолжила его мысль Уми, хотя на лице её читалось явное сомнение. – Что ж, в этом и правда что-то есть. Под прикрытием бродячих артистов они могли много лет ездить по всей стране, не привлекая к себе внимания.

– Да и эта госпожа Тё не так проста, – поддакнул Тэцудзи. От одного лишь воспоминания о белой маске ведьмы его охватила дрожь, и потому он поспешил добавить: – Вот почему я должен как можно скорее вернуть себе человеческий облик и отправиться в столицу, чтобы рассказать обо всём отцу.

– И как ты намерен это сделать? – теперь в тоне Уми послышался искренний интерес.

– Отыскать Ямамбу и убедить её помочь мне. Я слышал, что она самая могущественная ведьма из всех ныне живущих.

Уми с сомнением поджала губы, но ничего на это не ответила. Да и откуда у якудза из провинции сведения, где искать горную ведьму? Те духи из балагана, Фуюмэ и Ясу, наверняка что-то знали, но Тэцудзи попросту не успел расспросить их – не до того ему было, когда они с Ямадой в любой момент могли попасться Араки или кому-то из его помощников. А теперь духи разбежались, и принц не имел ни малейшего представления, доведётся ли ему встретить их вновь.

Но Тэцудзи продолжал упрямо надеяться на свою удачу. В конце концов, раз он сумел сбежать из лап колдунов, то и до Ямамбы обязательно доберётся. Если бы логово горной ведьмы невозможно было отыскать, то откуда о ней могли разузнать простые люди вроде того же старика Кудо?

– Томоко сказала, ты был ранен, – вдруг снова заговорила Уми. – Это дело рук Рюити Араки?

– Нет, это тот тип в шляпе, который ворвался в мои покои.

В доказательство своих слов Тэцудзи вытянул лапу, замотанную свежей тряпицей. После дня относительно спокойной и сытой жизни рана стала тревожить его гораздо меньше. Поводов для радости в последнее время выпадало немного, поэтому Тэцудзи довольствовался и этой малостью.

Но тоска по привычной жизни всё ещё точила сердце. Если с ним что-то случится, матушка будет безутешна. Как-то она там теперь?..

Когда внизу раздались мужские голоса, Уми встрепенулась, прислушиваясь к каждому слову. Принц тоже навострил уши, но толком ничего не смог разобрать: с такого расстояния даже звериное чутьё оказалось бесполезным.

Похоже, вскоре любопытство всё же одержало над Уми верх, потому как она поспешила распрощаться с Тэцудзи и выскочила из комнаты. Принц даже и рта раскрыть не успел, как её торопливые шаги дробно застучали по лестнице.

Тэцудзи хмыкнул и почесал бок. С одной стороны, его так и подмывало последовать за Уми и узнать, куда она так мчалась. С другой же – это было не его дело, совсем не его.

Но когда этот довод его останавливал? Тэцудзи всегда делал что хотел, и порой даже собственный отец был ему не указ.

Если в огромном дворце принц в любой момент мог найти себе занятие по душе, то теперь, когда Уми и Ямада оказались его единственными невольными компаньонами, Тэцудзи откровенно заскучал. Монах спозаранку куда-то отправился и до сих пор не показывался в усадьбе, а теперь вот и Уми сбежала, ничего не объяснив. Наверняка подслушивает под дверьми отцовского кабинета, чтобы разузнать хоть какие-то новости. Тэцудзи и сам не раз так делал, когда подозревал, что отец утаивал от него что-то важное. Правда, после гибели брата это развлечение уже не доставляло ему такого удовольствия, как прежде…

В конце концов интерес всё же пересилил занудный голос здравого смысла, и Тэцудзи, просочившись сквозь щель, которая осталась в неплотно задвинутых дверях, тихонько последовал за Уми.

За столько дней, проведённых в теле обезьяны, принц успел более-менее свыкнуться с тем, как по-новому теперь раскрывался для него окружающий мир. У всего был свой яркий запах, даже у ёкаев. Он длинным шлейфом, словно тяжёлые придворные одежды, тянулся за своим обладателем, и потому для Тэцудзи не составило бы труда отыскать любого обитателя усадьбы, возникни в том надобность. При условии, что этот человек или дух не успели уйти далеко.

Запах Уми напоминал Тэцудзи о миндале и сливе: ореховая терпкость сглаживалась нежным цветочным ароматом. Она и сама была такой же противоречивой: то ярко блестели глаза, отчего лицо Уми начинало будто светиться изнутри, то вдруг становилась холодной и отстранённой, погружаясь глубоко в свои мысли…

Долго искать ему не пришлось. Уми притаилась за углом веранды и с таким вниманием вслушивалась в происходящее в комнате, где были приоткрыты ведущие в сад сёдзи, что даже не заметила подобравшегося к ней вплотную принца.

– Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? – прошептал он.

Уми вздрогнула. На лице её попеременно отразились испуг, изумление, а затем и гнев.