Огни мёртвого города

— Кое-как жену и дочек в соседнюю очередь пристроил, а самому пришлось в конце встать. Я тогда и не расстроился, тем более, что мент там один сказал, что надо при регистрации сказать и тогда нас в одну палатку определят. В общем, отстоял, прошел. На регистрации всем насрать… Ну, пришел на место, устроился. Походил там немного, поискал, не нашел. Наутро пошел искать. Конечно, на нервах уже весь… А в справочной мне и говорят, что они не зарегистрированы! А как так? У меня ведь, почитай, на глазах они в палатку ту, на регистрацию пошли.

— Знаете! — перебил его Костя. — Я ведь там видел такое. Один дед тоже искал семью. Они в один автобус не поместились, он следующим приехал, а их след простыл.

— Ну, конечно, — криво ухмыльнулся Борис. — Я там не один такой. Там у многих «крышу сносило». Я тоже «голову потерял», начал метаться и добегался. Взяли меня «на карандаш»! Посадили в фургон грузовой и там ещё семеро бедолаг. Отвезли в степь и открыли двери, бегите, мол… И тут повезло мне, партизаны там, в засаде, сидели. Постреляли полицаев. При мне допрашивали двух, кого живыми взяли и те, в штаны навалив, рассказывали, что мы не первые. Они там уже несколько партий «ненужных» вывозили и на машинах гонялись потом, давили… Я бы не поверил, но сам слышал!

— И что дальше было? — спросил Костя, заинтересованно глядя на человека, который чуть не стал жертвой «сафари».

— Повезли в город. На Спартановку. Там в школе у них опорный пункт, где они народ мобилизовали. Я там тоже суетился, но разговорился с одним типом, потом уже, и вот он мне объяснил, что там, ну в городищенском лагере, народ на органы резали. Некоторых сразу, после регистрации, как-то отсеивали, и на операционный стол. А детей малых, тоже отбирали и вывозили, уже не в Европу, но в другие места. В рабство или в бордели. И вот тогда я всё понял.

Сосед поморщился и потер рукой грудину у сердца.

— Как оборвалось у меня все. Я сразу ведь записался добровольцем. Говорю, пустите в первые ряды. Готов был взрывчаткой обвешаться и на танк кинуться, как камикадзе. Да, так и сказал! Но они там по-своему определили… В нескольких операциях участвовал, так, в прикрытии стоял. Не стрелял даже толком. Тут вон, высунулся и под стекло угодил. Видишь, какое у меня везение!

— Ну, вы это, подождите, — сказал Костя. — Вы точно знаете, что ваших убили или уже вывезли? Вам сообщили?

— Да какой там, — Борис махнул рукой. — Кому это надо, искать? Конечно, меня опросили, их имена записали, а толку? Кто этим заниматься-то будет? И вот чую я, что дело плохо. Никогда у меня сердце не болело, а вот с того времени, так и щемит, что жутко даже.

— Ну, знаете, — пробормотал парень. — Там, в этих лагерях, жопа конечно, но есть всё-таки шанс, что они живы. Кто знает…

— Ты понимаешь, Костя, какое тут дело. Не знаю, как объяснить тебе. Если они живы, то это и не лучше даже?

— В смысле?

— А вот представь, что они живы и я даже их найду. Что дальше? Я вижу только два варианта. Я тут, как партизан или я как беженец в Европе. Вот, допустим, вырвались мы в Европу? И что там делать будем? Кем я там работать буду? Ты представляешь, сколько от нас туда сейчас ломится народу? Да там на должность чистильщика сортиров, очереди выстраиваться будут до горизонта. А жена, а дочери? Ну, допустим, буду кое-как крутиться, прокормлю хоть впроголодь, а дальше как? Вот дочки вырастут и куда они пойдут? На панель? Не такую жизнь я им хотел!

Не зная, что возразить, Костя молчал.

— А тут, что? Я обычный боец? А им, ну, моим, что делать? Нет, они, конечно, могут помогать, по хозяйству там, медсестрами. Но в каких условиях? В землянках?

— Ну, ГЭС-то мы взяли, — заметил парень. — Электричество у нас будет. А это ведь главное. Конечно, придётся жить без особого комфорта, но и без лучины. Да и вообще, если с умом взяться, то, теоретически, можно жизнь наладить! Будет тепло, горячая вода и электричество, то жизнь не такая и плохая получиться может. Я вон слышал еще в лагере, краем уха, что собираются тут огороды делать, сельское хозяйство поднимать. Если это дело по уму поставить, то жизнь может совсем другой получиться. Вы же знаете, из какого дерьма продукты в магазинах были. А если этим заняться по совести, то тут можно…

— В теории-то хорошо, — кивнул Борис. — Но на деле, сам знаешь, жизнь и теория весьма сильно отличаться могут.

— Тоже верно, — пробормотал парень.

— Но, ты не сказал, Костя, какие у тебя самого мысли-то о ситуации?

— Да какие тут мысли могут быть? — поморщился парень. — У меня, если честно сказать, ещё до всего этого, куда ни кинь взгляд — везде жопа была. А вот с этим всем, то, кажется, то и падать некуда уже. Я тут с одним дедом говорил недавно, думал, он меня просветит, совет какой дельный даст. Так он советовал: мозг не напрягать, а выполнять приказы начальства, а то свихнуться, мол, можно, если будешь думать…