Огни мёртвого города

Все трое бывших пациентов госпиталя одеты в военную форму и у каждого на плече висит длинноствольный калаш. Придурки, судя по виду, обменивались шутками. Заметив идущих к ним Костю и Илью, все они встрепенулись.

— Вот, что, парни, — без предисловий начал Илья. — Слушай боевую задачу. Поступаете под командование уже знакомого вам Константина Зайцева.

Услышав свою фамилию, Костя немного удивился. Вроде бы он сам нигде не называл её. Тут же он подумал, что его фамилию тут могли узнать как от Иваныча, так и от его ребят, которые оставили его в госпитале после боя. Или же фамилию мог назвать сегодня утром Никитич…

— Быстро, ударным темпом, идёте с ним из города в царицынский лагерь беженцев. Дорогу он покажет. Там поступаете в распоряжение коменданта, но до того, ваш командир Константин. Всем ясно?

— Ага, — заулыбались придурки, весело глядя на своего нового командира. Борис же, взглянул на него странным прищуренным взглядом.

— Всё! Отправляйтесь! — Илья многозначительно посмотрел на Костю, видимо давая понять, что идти нужно немедленно и как можно быстрее.

— Можно вопрос? — выпалил толстячок Рудик. — Чего это у вас тут за шухер?

— Командир в курсе! — Илья кивнул на Костантина и пожал ему руку на прощание. — Давайте, парни, шуруйте…

— Идём! — решительно сказал Костя и повел свой мини-отряд через ворота и дворы.

Выйдя на улицу Академическую, они быстрым направились к железнодорожной насыпи.

По пути толстячок сразу же насел с расспросами, куда Костя делся утром, с кем виделся и чего делал, но парень довольно резко осадил его и быстро рассказал спутникам о странной «атомной тревоге». Длинный, конечно же, заржал, отпуская дебильные шутки, а толстячок шагал молча, почему-то нахмурившись.

Один Борис проявил нормальную реакцию, подробно расспросив Костю о том, как он слышал этот тревожный сигнал и что про это думает Илья.

Разговаривая таким образом, они прошли под железнодорожным мостом, минуя насыпь, перешли трамвайную линию и ступили на пешеходную дорожку, что мимо огромной высоковольтной опоры тянулась вперед к знакомой девятиэтажке, в которой происходило совещание перед боем.

Здесь, от высоковольтной опоры началась узкая автодорога ведущая ко Второй Продольной, откуда до большой трубы было уже рукой подать. Именно этой дорогой он шел позавчера к Трубе вместе со Славиком.

— А ты, что думаешь, Борис? — спросил Костя единственно разумного тут человека.

— Не знаю даже. Ясно, что дело скверное.

— Думаешь и правда, атомную бомбу на город бросят?

— Не знаю, но явно чего-то тут будет… Нехорошее…

«Быстрей бы до лагеря добраться!» — озабоченно подумал Костя, но тут же вспомнил, что от города до него не так уж и далеко и, случись атомный взрыв, ещё неизвестно, где будет лучше, там, на открытом месте, или где-нибудь здесь, в подвале одного из многоэтажных домов рядом.

От этой мысли стало весьма неуютно, и он опять решил спросить мнения Бориса. Возможно, даже следовало осмотреть на предмет укрытия подъезд знакомой девятиэтажки, к которой они сейчас подходили.

Парень уже хотел обратиться к спутникам, как голос подал толстячок Рудик.

— Слышь, командир!

— А? — повернулся к нему Костя.

— Хер на!

Длинный радостно заржал, однако толстячок даже не улыбнулся. Он почему-то зло смотрел на Костю, и говорил:

— Слушай сюда, командир! Подчиняться тебе я не буду!

Все почему-то сразу остановились. Длинный залился идиотским смехом пуще прежнего.

— Я тоже подчиняться не буду! — давясь от смеха, выпалил он.

— В каком смысле не будешь? — удивленно спросил Костя толстячка.

— А в прямом! Ты для меня никто! Говно собачье!

Хоть Длинный и ржал, как идиот, но Рудик смотрел на удивление злым взглядом.

— А ты в курсе, что он тебя имеет полное право сейчас расстрелять, за неподчинение? — поинтересовался Борис.

— Ну, пусть попробует…

Рудик вскинул свой автомат, направив его на парня.

«А ведь у меня и пистолета нету, — беспомощно подумал Костя. — Да будь даже в руках автомат, не факт, что он поможет. Достаточно этому гаду потянуть за спусковую скобу…»

Борис, который тоже взял в руки автомат, немного поднял ствол, но направил его почему-то в сторону толстячка, и поинтересовался у того:

— А чего ты на него взъелся-то?

— А чего он тут думает… Командир он… Не успели выйти, а уже рот затыкает… Дерзить начал… Да и надо тебе, Борька, под каким-то зайцем ходить?

Слушая это, Костя похолодел от страха.

«Похоже, этот клоун обозлился, что я отмахнулся от его расспросов, выйдя с подстанции. И вот теперь устроил концерт. Ведь вчера он дурак-дураком был, всё шутил, дурковал, а теперь вот на тебе…»

Рудик по-прежнему пристально смотрел на парня своими злыми чёрными глазами.

«Это ведь шизик какой-то, — билось у Кости в голове. — Такой и пристрелить запросто может. С него станется…».

Изо всех сил стараясь не выдать своего страха и придать голосу развязной тон, Костя сказал:

— Не, мужики, я не пойму чего-то. Какой-то гнилой базар у нас тут…

— Это ты тут гнилой! — выкрикнул толстячок.

Длинный привычно залился идиотским смехом.