Огни мёртвого города

Закончив приготовления и подобрав свой калаш, Костя и Борис попрощались с хозяином и парнями, которые всё еще обедали на кухне, после чего покинули квартиру. Спустившись вместе с Первым по лестнице на первый этаж, Костя увидел парня в очках. Вроде бы ровесник, в районе тридцати лет. На голове рыжеватые, торчащие волосы. Одет в военный камуфляж. Костя обратил внимание, что у того в руках длинноствольный калаш с оптическим прицелом. Пожимая руку Косте и Борису, этот тип выглядел весьма самоуверенно и надменно.

Быстро договорились, что Костя и Борис пойдут первыми, а этот тип за ними, метрах в ста, подстраховывая, и так доведет почти до самого лагеря. После этих коротких инструкций, Первый пожал руку Косте и многозначительно посмотрел ему в глаза:

— Давайте! Удачи вам и помните, что на кону стоит.

Парень молча кивнул, и они с Борисом вышли из подъезда.

Глава 41, в которой появляются мародёры премиум-класса

Товарищи шли по узкой автомобильной дорожке, ведущей в сторону Второй Продольной. Справа, в окружении деревьев, одна за другой, стояли старые двенадцатиэтажки, а по левую сторону дороги стояли серые, более современные, здания-свечки, одна из которых напрягала Кириллыча.

Еще наверху, по обрывкам разговоров, Костя составил представление, что Первый прибыл на нескольких машинах с кучкой охранников, но вокруг никого. Обернувшись, парень не увидел никого и даже очкастый не был виден. Когда Костя спросил об этом Бориса, тот хмыкнул:

— Ну, а ты как думал, зачем прямо у подъезда машины ставить? Они, скорее всего вон там, на стоянке.

Он начал оборачиваться и в этот момент, откуда-то сверху, из ветвей дерева под которым они проходили, послышался истошный крик. Зашелестели листья, захлопали крылья и изумленный Костя прямо перед лицом увидел, отвратительную черную рожу с уродским клювом.

Ворона!

Безумно крича, птица едва не клюнула его в лицо.

Что было дальше, Костя помнил только отрывками. Он и Борис отбивались автоматами, как-то сбили гадину на землю, и Борис с большим трудом затоптал её своими тяжелыми ботинками. Однако, несмотря на все усилия, подлой твари удалось отпрыгнуть в сторону, и она поднялась и криво попрыгала прочь, волоча перебитые крылья.

— Вот дрянь, — выдохнул тяжело дышащий товарищ. — Тебя как, Костян, не задело?

— Да нет, — парень весь дрожал после необычной стычки.

— Ладно, идём.

Восстанавливая дыхание, они двинулись прочь.

— Мистика какая-то, — тихо говорил Борис. — Непонятная агрессия. И ворон и у собак. А вообще, говорил я как-то с одним человеком, кто в этих экологических делах разбирается. Так вот, он говорил, что в нормальных городах всей этой дряни быть не должно — ни бродячих собак, ни ворон и прочего. Он так и сказал, что если где вороны, воробьи и собаки бродячие, значит там неблагоприятная экологическая ситуация.

— Да у нас везде так, — хмыкнул Костя.

— Ну да, потому что не занимались этими делами чиновники. Только в карман себе гребли…

Разговаривая таким образом, товарищи дошли до последней двенадцатиэтажки. Впереди, менее чем в ста метрах уже показалась Вторая Продольная, на другой стороне которой уже не было многоэтажек, а царствовала частная застройка. Не доходя до последней высотки, Борис повернул вправо, и они двинулись по склону вниз, войдя во двор длинной девятиэтажки, протянувшейся вдоль магистрали. Пройдя немного вниз по склону вдоль подъездов дома, они свернули в арку, выйдя ко Второй Продольной.

Посмотрев направо, в сторону центра города, Костя увидел кучу дымов от пожаров, поднимающихся в небо. Они были везде. Взгляд скользнул по высокой знакомой Трубе, нижняя часть которой была окутана дымом. Вероятно, рядом с ней горел частный сектор. Впереди, за дорогой, располагался одноэтажный частный сектор. К счастью, дымов там не наблюдалось.

Товарищи бегом пересекли автостраду и, миновав узкий переулок, двинулись улицами частного сектора.

Борис уверенно шёл вперед. Миновав несколько переулков, они вышли на открытое пространство, направляясь по грунтовой дороге на запад. Слева, в десятке метров от них, тянулся ряд частных домов. Перед ними ржавели остовы нескольких автомобилей. Впереди, слева от дороги стоял какой-то контейнер. Судя по проводам, тянущихся от него, внутри скрывался большой трансформатор.

А вот справа от дороги, ниже по склону, протянулось странное поле, утыканное непонятными ржавыми палками. Присмотревшись, Костя сильно удивился, ибо многие палки представляли из себя кресты, как на кладбище.

— А это чего такое? — спросил он Бориса, кивнув на поле.

— Кладбище, Костя. Кладбище. Очень старое. Если не ошибаюсь, хоронить тут перестали еще до сталинградской битвы. Тут лежат те, кто ещё в Царицыне родился.

— Вон там, — товарищ показал рукой в сторону центра, — на другом конце, раньше была ватная фабрика. А может и сейчас есть. Я, еще в советские времена, как-то приходил туда, так там, рядом с воротами, из асфальта кресты торчали. Смотрелось жутковато. А сейчас, наверное, и их убрали.