Огни морского дьявола

Вспоминая об этом, Никита не чувствовал ни раскаяния, ни боли. Его тревожило только одно: следователи, конечно, докажут его вину. Он неоднократно смотрел криминальные программы и сериалы и знал: улики против него найдутся. Может, в конце концов он и сам обо всем расскажет, да только это не принесет положительных результатов. Все равно ему светит вышка. В прежние времена его бы расстреляли, а теперь ему придется много лет любоваться небом в клеточку в камере пожизненного заключения. Вот тебе и карьера, и молодая красивая жена! Вот чего он добился! А та, ради которой он все это затеял, наверняка никогда не придет к нему на свидания. Ей нужны были только его деньги и положение. Правильно говорила Лайма! Она сразу ее раскусила. Офицер с удивлением отметил, что думает о бывшей жене. И в его мыслях не было злости. Что, если бы все осталось по-старому…

В его камеру постучал конвойный и крикнул:

– Мирзаев, на допрос!

Капитан-лейтенант нехотя поднялся с койки. Что он скажет следователю?

* * *

Майор юстиции Светин поджидал Мирзаева и нервно курил. За время поисков преступника он осунулся и побледнел. «После раскрытия такого ужасного преступления начальство просто обязано предоставлять нам отпуск, иначе у всех следователей поедет крыша», – думал он. Когда офицера привели, он не мог заставить себя посмотреть на него – боялся, что даст выход накопившимся эмоциям. Перед ним сидел красивый светловолосый атлет, умевший нравиться женщинам, но если бы они заглянули к нему в душу, то поспешили бы спастись бегством.

– Вы хотели меня видеть? – поинтересовался Мирзаев.

У Александра дрожали губы, но он взял себя в руки:

– Значит, не желаете дать признательные показания?

Никита усмехнулся:

– Зачем?

– Действительно, это дела не изменит, – отчеканил майор. – Давайте я ознакомлю вас с тем, что у нас имеется. О показаниях свидетеля вы уже знаете. Мы обследовали вашу машину и нашли в багажнике потожировые следы тела Антона Петрякова и его волосы. На найденном нами платке обнаружены отпечатки ваших пальцев, биологические следы и кровь вашей супруги.

– Это все? – с той же улыбкой спросил Мирзаев. – Любой адвокат отметет эти беспочвенные обвинения!

– Ах, я и забыл про перчатки, которые только сегодня были найдены на вашем дачном участке, – проговорил следователь. – На них – целый букет следов. Ну что, собираетесь признаваться?

Мирзаев молчал.

– Где захоронен Антон Петряков? – продолжал допрос Светин. – Вы все же христианин и должны дать родным матроса возможность похоронить его тело по-человечески.

Мирзаев равнодушно смотрел в окно. Александр вздохнул:

– Ваша пассия, Вероника живет со мной в одном доме. Видите, как тесен мир, а особенно наш маленький Приморск. Сегодня я встретил ее с другим офицером, капитаном третьего ранга. Она выглядела вполне счастливой. Вероятно, девушка не сомневается, что вы виноваты в этих страшных преступлениях, и знает: ждать вас бесполезно. А впрочем, Вероника не стала бы напрягаться, если бы вам даже дали всего-то один год. Людей без денег и карьеры она не замечает в упор.

Офицер нервно заморгал. Светин спокойно продолжал:

– Если бы вы не поспешили так и не расправились бы со своей семьей, вас ждало бы приятное известие. Президент уже подписал указ о повышении зарплат военнослужащим. Таких денег вам хватило бы на всех! Ваша жадность и отсутствие терпения сыграли с вами злую шутку.

– Дайте воды, – прохрипел заключенный. – Я все расскажу…

* * *

Василий Татаринов и Павел Лазаревский сидели в кафе «Гюйс» и мирно пили пиво. Произошедшее оставило свои следы в душе у Василия, как и у его коллеги Светина. Под их глазами залегли круги. Лоб Василия прорезала новая морщина.

– Ты уверен, что ему дадут пожизненное? – спросил Лазаревский.

– Непременно, – откликнулся старший лейтенант.

– Вообще, таких гадов надо расстреливать, – заметил Павел.

– Это заявляешь не только ты.

– Хочу прийти в суд, чтобы посмотреть ему в глаза, – морской офицер нервно кашлянул. – Он много говорил матросам о справедливости и гуманности. Послушать бы, как он запоет теперь!

– Надо отдать ему должное, он в последнее время отказывался от услуг адвоката, – бросил Татаринов.

– И правильно: нет ему оправданий!

Василий кивнул и спросил:

– Петрякова похоронили?

– Да, рядом с Ларисой, – ответил друг. – Наши матросики плакали вместе с его бабушкой, – он отставил кружку. – Слушай, мне иногда кажется, что я увидел кошмар, который скоро закончится, и все станет по-прежнему. Неужели такое бывает в жизни?

– В жизни бывает все, – сказал приятель. – К сожалению, и кошмары – тоже.

– Да, – согласился Павел. – А можно ли было это предусмотреть? Остановить убийцу? Как это получилось, что никто и не подозревал о его темных мыслях?

Оба замолчали, думая об одном и том же. Страшно, когда люди становятся посторонними наблюдателями чужой жизни. Многие равнодушные виноваты в том, что зло принимает такие уродливые формы.

– Есть о чем завтра поговорить с матросами, – подал голос Павел.

– Поговори, – Василий встал и бросил на стол деньги. – Сегодня я угощаю. И не спорь.

– Уже уходишь? – удивился Лазаревский.