Огни на равнине

Сержант пребывал в прекрасном расположении духа.

Глава 22 В пути

Я выдрал из земли несколько «картофельных деревьев», по примеру своих приятелей выбросил противогаз из сумки и набил ее корнеплодами. Потом мы отправились в путь. Сначала шли по тропе, которая когда-то привела меня к плантации, затем спустились к реке и, следуя ее течению, долго-долго брели по берегу. У подошвы холма тропинка резко вильнула в сторону, а мы продолжили двигаться строго на север.

Насколько я понял, американские войска, наступавшие с западного и восточного побережья, соединились, следовательно, наш путь на север острова лежал через вражеские позиции. Однако сержант утверждал, что от главного тракта на Ормок ответвляется дорога, ведущая на запад, и если мы дойдем до нее, то сможем пробраться на полуостров, прямо к Паломпону.

Мы миновали предгорье, по узкой стежке преодолели два перевала и выбрались на равнину. Тропка превратилась в дорогу, по которой могла проехать запряженная волом повозка.

– Следите за небом, остерегайтесь самолетов, – поучал нас сержант. – Американцы часто обстреливают дорогу.

Из лесов, с холмов группами и поодиночке сюда стекались солдаты. Мы влились в колонну, растянувшуюся длинной змеевидной лентой. Сотни, тысячи солдат – набралось бы несколько полков!

Вскоре мы очутились на открытой местности. Люди старались укрыться в тени придорожных деревьев и кустов. Потом вновь началась лесная полоса. Колонна углубилась в девственные дебри. Наводненный шумной толпой, вековой лес походил на оживленный торговый квартал большого города.

С тех пор как я покинул свою часть, в нашей армии, видимо, произошли катастрофические изменения. Солдаты выглядели ужасно: грязные, исхудавшие, обросшие бородами, форма в лохмотьях, ботинки протерты до дыр. Лица у всех бледные, осунувшиеся. Лишь глаза по-прежнему мерцали неистовым блеском.

Нашими умами владела одна мысль: Паломпон, Паломпон. Это географическое название превратилось в надежду, мечту, и ею одной жил теперь каждый из нас. Слово стучало в висках, билось в сердцах. Одержимые Паломпоном японцы заставляли свои истерзанные, сбитые в кровь ноги шагать вперед и вперед. Каждый старался держаться прямо, не отставать от товарищей по оружию.

Горные скаты и отроги были усеяны телами солдат: кто-то прилег отдохнуть, а кто-то не выдержал, свалился замертво на дорогу – и его тут же оттащили в сторону.

Мне стало интересно, знают ли американцы, что разрозненные части японских войск получили приказ пробиваться к Паломпону. Ответ нашелся незамедлительно: над лесом загудел самолет. В воздухе раздалось металлическое стаккато пулеметных выстрелов. Все бросились в укрытие. Американцы улетели, обочина запестрела телами убитых и раненых.

Ночь опустилась на землю. Сержант велел нам сойти с дороги и повел за собой на небольшую лужайку.

Следуя примеру своих приятелей, я высыпал порох из патрона. Немного усилий, сухие ветки, и вскоре передо мной запылал костер. Я вспомнил, как мучился, сутками пережевывая сырой картофель, как напугал филиппинцев, требуя у них спички. Ах, если бы я сам додумался до этого гениального по своей простоте способа получения огня, ничего ужасного не случилось бы!

Впервые за много недель я ел горячую пищу. Глотал обжигающие куски и поражался собственной глупости.

Из всей огромной толпы изнуренных, ободранных солдат, видимо, только мы имели с собой запасы провианта. Поэтому нам приходилось прятаться и совершать свои трапезы вдали от всех. Перекусив, мы возвращались в «строй». Люди молча брели сквозь лунную дымку. В ночной мгле лишь изредка раздавался лязг штыков и касок.

На рассвете мы уходили с дороги и спали под деревьями, а вечером снова отправлялись в путь – ночью было прохладнее и имелось меньше шансов получить пулю в лоб или в спину.

Количество тел на обочинах постоянно росло. Я надеялся найти бесхозную винтовку, но у мертвецов не было оружия. Либо солдаты уже давно все растеряли по пути, либо соседи по колонне подбирали винтовки сразу, как только их владельцы падали замертво.

Однажды сержант подбежал ко мне с винтовкой в руках.

– Вот, Тамура, держи, это я нашел для тебя, – сказал он и вручил мне оружие.

– Это винтовка мертвого солдата? – спросил я.

Сержант в недоумении уставился на меня.

– Да, позаимствовал у трупа, – буркнул он. – А где же еще, по-твоему, я мог раздобыть эту штуковину, а? Не хочешь – не бери.

– Дурак несчастный! – прошипел мне прямо в ухо ефрейтор. – Если командир дает тебе что-то, бери без лишних дурацких вопросов!

Я заметил, что сам он уже успел обзавестись винтовкой.

– Благодарю, командир, – сказал я сержанту. – Большое спасибо.