Огни над Деснянкой

Залегшие метрах в двухстах от деревни немцы не те цели. Вот уж точно «из пушки по воробьям». Хотя, помочь нашей пехоте стоило бы, будь чуть больше снарядов или достаточное количество патронов к танковому пулемёту. Но, увы!

На том краю поля, на расстоянии около километра от места боя, Кузьма видит, как прибывает подкрепление к немцам. Вот подошли две крытые брезентом машины, из них стали выпрыгивать пехота, выстраиваясь в колонну по три, готовилась к маршу на передовую.

– Андрей, рядовой Суздальцев! Внимание! – Кузьма плотнее прижал ларингофоны переговорного устройства. – Приготовиться!

В тот же момент танк вздрогнул, наполнился работой двигателя.

– Выскакиваешь вперёд сарая на метров десять и замираешь!

– Есть! Понял! – голос механика-водителя слегка подрагивал.

– Наводчик! Ориентир: от подбитого тракторного тягача вправо сто, цель – пехота до роты солдат противника. Два залпа и в укрытие! Пошёл!

Танк плавно выкатился из-за сарая, замер.

– Есть цель! – доложил Фёдор Кирюшин.

– Выстрел! – и в тот же момент танк вздрогнул и снова застыл.

– Готово! – доложил заряжающий Агафон Куцый.

– Есть цель!

– Выстрел!

Танк дёрнулся и снова так же плавно отошёл за сарай, механик-водитель тут же заглушил двигатель: топливо надо было беречь.

Выстрелы попали в цель. Сейчас Кузьма видел, как в панике разбегались уцелевшие солдаты, как суматошно открыли пулемётную стрельбу в никуда танкетки.

После восьмого выстрела их засекли, откуда-то подошли пушки, и снаряды противника ложились всё ближе и ближе. Вот запылал и сарай, пришла пора покидать ставший ненужным танк.

– Сколько топлива, Андрей? – Кузьма никак не хотел оставлять боевую машину, всё тянул время.

– Литров десять, с ведро, командир. Может, чуть-чуть больше.

– Павел, Назаров? – Кузьма вызвал на связь стрелка-радиста.

Высунувшись наполовину из люка, младший сержант оценивал обстановку.

Почти не видно красноармейцев: успели отойти за деревню в лес. По полю к деревне медленно, но уверенно подходила немецкая пехота в сопровождении нескольких танкеток, что поливали пулемётным огнём всё окрест.

– Сколько патронов к пулемёту, Паша?

– Один магазин, шестьдесят три патрончика, командир.

– Задействовать будешь курсовой пулемёт, понял? Стрелять только наверняка.

Из личного оружия у Кузьмы был пистолет, как и у членов экипажа, да ещё три гранаты Ф-1. Однако ещё вчера, когда вызывали Кузьму в штаб, Агафон не сидел просто так, даром времени не терял, а вместе с Федей и Пашей обрыскали окрестности разбомбленной переправы, и обзавелись винтовками с небольшим запасом патронов на каждого члена экипажа. Винтовки привязали на наружной стороне машины за скобу, и сейчас они находились сбоку, не мешая экипажу танка.

Куцый тогда чуть не попал в историю с этим оружием.

Только было нагнулся, стал снимать с убитого красноармейца подсумок с патронами, откуда ни возьмись молоденький лейтенантик с эмблемами НКВД в петлицах, приставил пистолет Агафону в затылок, потребовал идти к штабу. Спасибо, капитан-артиллерист выручил.

– Посмотри на комбинезон солдата, лейтенант! Это же танкист, а у него оружия-то нет. А чем он врага разить будет? Может, ты один справишься с пистолетом?

– Я попрошу мне не указывать! – лейтенант знал себе цену и потому стал напирать и на капитана. – Это мародёрство! А вы покрываете! Я и с вами разберусь, товарищ капитан!

– Он не мародёр, а ты дурак, лейтенант, – устало махнул рукой капитан. – Дальше собственного носа ничего не видишь. Со мной он разберётся, видите ли. Дурак ты круглый, лейтенант. Мародёрство – это когда штаны и часы с руки снимают, а когда оружие подбирает солдат для боя, то он вооружается, это совсем другое дело.

И уже Агафону:

– Иди, солдат. На таких бойцов, как ты, сейчас вся надежда. А на лейтенанта не обижайся: что с него возьмёшь, кроме анализа. Спесь да дурь прямо прут наружу, тьфу, твою мать! Ещё грозится, сопляк.

Солдат уже не слышал, как разбирались между собой офицеры, а быстрее направился к танку, где и спрятался от греха подальше. Вот таким образом и обзавёлся экипаж оружием.

– Андрейка! – голос Кузьмы подрагивал от нетерпения, от предчувствия. Он уже принял решение и сейчас отдаст команду. – Андрюша, рядовой Суздальцев! От тебя сейчас всё зависит да от Паши. А мы все так, присутствовать будем на этой страшной свадьбе-пирушке, прокатимся с ветерком с вами за компанию под звон бубенцов. Вырываемся на поле перед деревней, танкетки и пехота – вот наши цели. Андрюха-а! Вперёд! Паша! Береги патроны, короткими их, коротки-и-ми-и! Давай, родные мои! Понесла-а-ась душа в рай, твою душу мать! Дави-и-и их, три грёба душу креста телегу мать их так, волчье племя дикарей этих!

Слышно было, как барабанили пули по стальной броне танка, а он стремительно мчался по полю, подминая под себя то не успевшего укрыться солдата, то нерасторопную танкетку вместе с экипажем. Короткими, бережливыми очередями механику-водителю рядовому Андрею Суздальцеву помогал стрелок-радист Павел Назаров.