Огни Небес

— Мы все делаем то, что должны. Как велит Узор. У некоторых свободы меньше, чем у других. И нет разницы, сами мы выбираем или оказываемся избраны. Что должно быть, то обязательно случится.

Размягченным, готовым уступить Мэт вовсе не выглядел. Настороженным — да, рассерженным — несомненно, но никак не податливым. Он больше походил на уличного кота-задиру, загнанного в угол тремя псами. Кота, готового дорого продать свою шкуру. Мэт будто забыл и о Ранде, и об Асмодиане — кроме него самого и трех женщин, в комнате словно больше никого не было.

— Ты всегда толкаешь человека туда, куда надо тебе, правда? А если он не идет, когда ты его за нос тянешь, так и пнуть не постесняешься. Кровь и распроклятый пепел! И нечего так на меня смотреть, Эгвейн! Как хочу, так и говорю! Чтоб мне сгореть! Мне сейчас только Найнив недостает, которая косу свою оторвала бы, да Илэйн, которая бы на меня свысока поглядывала. Ладно, я рад, что Илэйн здесь нет, раз такие новости, но даже будь тут Найнив, меня не пихнешь...

— Что за новости? — резко перебил его Ранд. — Что за новости, о которых Илэйн лучше не слышать?

Мэт поднял взор на Морейн:

— Во как, нашлось нечто такое, чего вы не вынюхали?

— Что за известия, Мэт? — настойчиво добивался ответа Ранд.

— Моргейз мертва.

Эгвейн охнула, зажав обеими ладошками рот, глаза ее стали большими и круглыми. Морейн что-то зашептала — это вполне могло оказаться молитвой. Пальцы Асмодиана на струнах арфы даже не дрогнули.

Ранд почувствовал, как у него все внутри переворачивается. Илэйн, прости меня. И слабое эхо, чуть измененное: Илиена, прости меня.

— Ты уверен?

— Насколько могу быть уверен, не видев тела. Похоже, Гейбрил ныне титулуется королем Андора. И Кайриэна, кстати, тоже. По-видимому, так и Моргейз звалась. Речи вроде того, что время, мол, требует крепкой мужской руки, что-то в этом духе. Можно подумать, нужен кто-то посильнее самой Моргейз. Только вот среди андорцев на юге слухи ходят, будто ее несколько недель не видели. И даже больше чем слухи. Сложи все сам и скажи мне, что получилось. В Андоре никогда короля не бывало, а теперь есть, и королева исчезла. Гейбрил хочет, чтобы Илэйн убили. Я пытался ей об этом сказать, но ты ведь знаешь: ей всегда обо всем больше известно, чем какому-то фермеру с ногами в навозе. Не думаю, чтобы этот Гейбрил, перерезая горло королеве, даже на секунду руку удержал.

Ранд вдруг понял, что сидит на одном из стульев напротив Мэта, хотя не помнил, как туда садился. Авиенда положила ладонь ему на плечо. В уголках ее глаз собрались тревожные морщинки.

— Со мной все в порядке, — грубо сказал Ранд. — За Сомарой посылать незачем. — Девушка покраснела, но он вряд ли заметил ее смущение.

Илэйн ни за что его не простит. Он знал, что Равин — Гейбрил — держит Моргейз пленницей, но не придавал этому большого значения, потому что Отрекшийся вполне мог ожидать, что Ранд кинется ей на выручку. Он же пошел своим путем, поступая так, как они не ожидали. И кончилось тем, что Ранд, вместо того чтобы осуществлять свои планы, погнался за Куладином. Он знал, но сосредоточил свое внимание всецело на Саммаэле. Потому что тот издевался над ним и дразнил. Моргейз могла подождать, пока Ранд сметет западню Саммаэля, а заодно и самого Саммаэля. И поэтому Моргейз погибла. Мать Илэйн мертва. Илэйн будет проклинать его до последних своих минут.

— Я тебе одно скажу, — продолжал тем временем Мэт, — там полно верных королеве людей. И они не горят охотой сражаться за короля. Отыщи Илэйн. Половина из них примкнет к тебе, чтоб посадить ее на...

— Заткнись! — рявкнул Ранд. Его так затрясло от гнева, что Эгвейн отшатнулась, даже Морейн поглядывала на юношу с опаской. Пальцы Авиенды крепче сдавили его плечо, но Ранд, вставая, сбросил ее ладонь. Моргейз мертва, потому что он ничего не сделал. Его собственная рука направляла нож в руке Равина. Илэйн. — Она будет отомщена. Это Равин, Мэт. Не Гейбрил. Равин. Уж до него-то я доберусь, даже если больше ничего сделать не сумею!

— О-о, кровь и растреклятый пепел! — простонал Мэт.

— Это безумие. — Эгвейн вздрогнула, будто сообразив, что сказала, но продолжила тем же твердым, спокойным голосом: — У тебя еще с Кайриэном дел по горло, не говоря уже о Шайдо на севере и о том, что ты замышляешь в отношении Тира. Ты хочешь начать еще одну войну, когда у тебя на шее и так две, не считая разоренной страны?

— Нет, не война. Я сам. И часа не пройдет, как я буду в Кэймлине. Рейд — верно, Мэт? Это рейд, а не война. Я вырву Равину сердце. — Собственный голос звучал как молот. По жилам будто кислота бежала. — Хотел бы я, чтобы со мной были те тринадцать сестер, посланные Элайдой. Чтобы схватить его, а потом воздать по справедливости. Осудить и повесить за убийство. Вот это было бы справедливо. Но ему придется просто умереть. Потому что я его убью.

— Завтра, — негромко обронила Морейн.