Огни Небес

— Я нашла диск внизу на площади, — сообщила Морейн. — Но он настоящий. С тем, который я принесла из Тира, то же самое. — По тону можно было подумать, что она требует себе на обед гороховый суп. А Эгвейн плотно, будто мерзла, закуталась в шаль.

Ранд почувствовал липкое прикосновение страха, просачивающегося через границу Пустоты. Отпустить саидин было трудно, но юноша пересилил себя. Если потерять концентрацию, Сила уничтожит его на месте, а сейчас нужно сосредоточить все внимание на самом насущном. И все равно, даже невзирая на привкус в ней порчи, расстаться с саидин было потерей.

Лежащая на столе черная чешуйка невероятна. Невозможна! Эти диски изготовлены из квейндияра, камня мужества. Ничто созданное из этого материала разломать нельзя, даже с помощью Единой Силы! Какую бы силу ни прилагали к квейндияру, тот становился лишь крепче. Способ изготовления камня мужества утрачен при Разломе Мира, но все сотворенное из него в Эпоху Легенд сохранилось до сих пор, даже самая хрупкая ваза, пусть после Разлома она канула на океанское дно или оказалась погребена под горой. Да, три из семи дисков уже сломаны, но, несомненно, для этого понадобилось нечто куда большее, чем простой нож.

Правда, чуток поразмыслив, Ранд признал, что ему невдомек, как на самом деле оказались сломаны те три. Если никакая сила, кроме могущества Создателя, не способна разломать камень мужества, тогда что же разбило эти диски?

— Как так вышло? — спросил Ранд и удивился: голос его был столь же спокоен, как и тогда, когда юношу окружала Пустота.

— Не знаю, — ответила Морейн с таким же внешним спокойствием. — Но ты понимаешь, в чем беда? Упади диск со стола, он разлетится вдребезги. Если прочие, где бы они ни находились, в таком же состоянии, то четыре человека с молотками способны вновь пробить дыру в узилище Темного. И кто ныне решится загадать, насколько действенна эта печать — в таком плачевном состоянии?

Ранд понимал, в чем беда. Я еще не готов. Он понятия не имел, когда вообще будет готов, но был уверен — он еще не готов. Эгвейн смотрела на диск так, точно видела перед собой собственную разверстую могилу.

Тщательно завернув диск, Морейн уложила его обратно в свой кошель.

— Наверное, прежде чем я доставлю эту печать в Тар Валон, мне нужно кое о чем поразмыслить. Если мы узнаем, из-за чего все и почему, вероятно, что-то можно будет предпринять.

А перед глазами Ранда возникали жуткие картины: Темный вновь тянется к миру из Шайол Гул и со временем освобождается из плена. Огонь и тьма застилают мир, всепоглощающее пламя не дает света, несокрушимая толща мрака стискивает воздух. Сквозь полыхавшие в его мозгу образы с трудом пробился смысл слов Морейн.

— Ты хочешь идти сама? — Ранду же казалось, что она навечно прилипла к нему, точно цепкий мох к скале. А разве тебе не хочется, чтобы она ушла?

— Рано или поздно, — тихо ответила Морейн. — Рано или поздно, я… мне придется оставить тебя. Чему быть, того не миновать. — Ранду показалось, будто Морейн задрожала, но в следующее мгновение она вновь преисполнилась спокойствия и самообладания — так что все могло быть и игрой воображения. — Ты должен быть готов. — Слова о долге вовсе не стали для Ранда приятным напоминанием. — Нужно обсудить наши планы. Сколько ты еще будешь тут сидеть? Даже если Отрекшиеся и не планируют прийти сюда за тобой, то там, за Хребтом Мира, они наращивают свои силы, распространяют свою власть. Что хорошего, если, собрав тут Айил, ты обнаружишь, что весь мир за Хребтом — в их руках?

Усмехаясь, Ранд облокотился на стол. Выходит, это еще одна интрига. Если он встревожится из-за ухода Морейн, то, наверное, станет охотнее прислушиваться к ее словам и сделается куда сговорчивее, не будет слишком противиться тому, чтобы им помыкали. Разумеется, лгать она не могла — не впрямую. Этого не дозволяла одна из хваленых Трех Клятв: не говорить ни слова неправды. Но Ранд уже узнал, что для уверток оставалась щелочка шириной с амбар. Рано или поздно она оставит его в покое. Нет никаких сомнений в том, когда это произойдет — после того, как он умрет.

— Ты хочешь обсудить мои планы, — сухо заметил он. Вытащив из кармана короткую трубку и кожаный кисет, юноша набил трубку и, коротко коснувшись саидин, направил язычок пламени, затанцевавший над табаком. — Зачем? Это ведь мои планы.

Медленно попыхивая дымом, Ранд стал ждать, не обращая внимания на сердитый взгляд Эгвейн.

На лице Айз Седай не дрогнул ни единый мускул, ее большие глаза будто метали темные молнии.

— А что ты делал после того, как отказался, чтобы я направляла тебя? — Голос ее был спокоен, как и лицо, но слова срывались с губ точно удары хлыста. — Куда бы ни пошел, ты повсюду оставлял за собой смерть, разрушения, войну.

— Не в Тире, — произнес он, пожалуй, слишком поспешно. И явно в свою защиту. Нельзя позволить ей вывести себя из равновесия Ранд решительно запыхтел трубкой — нарочито неторопливо.