Огни Новороссийска(Повести, рассказы, очерки)

Хлебников пошел дальше. Обгоревшие дома зияли пустыми окнами, закопченные стены были побиты осколками — повсюду виднелись следы длительного сражения. Чудом уцелел только белый минарет.

С большим трудом удалось разыскать командующего южноафриканскими войсками генерала Клоппера, который оказался в Тобруке старшим по званию. Клоппер находился на берегу в штабе, расположившемся в древней римской гробнице. Перед ним на полу пылал костер. Генерал, не просматривая, швырял в огонь пачки документов, карт, шифровок и донесений. У штаба не было даже часового.

Генерал обрадовался Хлебникову и протянул ему полученный ночью краткий приказ Охинлека: пробиваться из крепости, а если это уже невозможно, сражаться до последнего человека.

— Сопротивление бесполезно, — бормотал Клоппер, нервно одергивая рубаху цвета хаки с короткими рукавами. — Гарнизон долгое время жил надеждой, что армия рано или поздно выручит нас, и вдруг мы узнаем, что армия разбита и панически бежит неизвестно куда. Поневоле опустятся руки. Треть всех солдат заражена бальхарзией — заболеванием крови, от которого люди становятся сонными, как осенние мухи. Я отдал распоряжение войскам сжечь склады и сдаться в плен.

— Вы не правы, генерал! — воскликнул Хлебников. — Крепость обязана держаться.

— Ах, зачем вы мне все это говорите?! Нас бросили на произвол судьбы, — бормотал Клоппер. — Кстати, здесь имеется около двухсот советских солдат, в свое время разными путями бежавших в Англию из плена. Есть также польские артиллеристы Карпатской бригадной группы. Они будут рады вас видеть.

— Назовите боеспособные части, которые могут еще сражаться, — потребовал Хлебников. У него мелькнула дерзкая мысль взять все в свои руки, остановить панику, удержать крепость.

— Периметр обороны прорван на всех участках. Немцев на некоторое время остановили минные поля. Как только их разминируют, они войдут сюда. Противника пока еще сдерживают Вустерский и гвардейский Колдстримский полки, южноафриканцы и несколько артиллерийских дивизионов, которым я не успел послать приказ о сдаче в плен, но они смогут продержаться до вечера — не дольше. Двадцать пять тысяч солдат, выполняя мой приказ, сложили оружие; они уже не бойцы, а сброд. В крепости не осталось ни галлона воды. Диверсанты взорвали последние цистерны. Какой-то мерзавец посолил колодцы. Понимаете, я, командующий, хочу пить, пить, пить!..

— Вода есть в Дерне, за сто двадцать миль отсюда. Перед войной итальянцы возили в Тобрук питьевую воду наливными судами из Италии, — раздался голос офицера, появившегося в дверях. — Господин генерал, батальон чехословаков, защищающий форт С-19, отказался выполнить ваш приказ о сдаче в плен и продолжает сражаться.

— Да, вот еще есть чехословаки. Они защищают форт, получивший условное наименование «Гонза». Он стоит на краю глубокого оврага. Очень выгодная позиция, — сказал Клоппер.

Известие о чехах, отказавшихся сдаться в плен, перевернуло душу Хлебникова.

Понимая, что гарнизон Тобрука обречен, он решил хотя бы на сутки удержать крепость.

В продолжение всей кампании Гитлер требовал взятия Тобрука. Роммель по-прежнему видел перед собой только свою непосредственную цель — Тобрук. Все войска свои он бросил сюда.

— Мне кажется, судьба Египта зависит от судьбы Тобрука… Кто может проводить меня к советским солдатам? — спросил Хлебников.

— Русские дерутся в составе Колдстримского полка. Они оставлены в арьергарде. Мой адъютант отвезет вас туда. Скажите, ваш самолет исправен? — с какой-то нервозностью поинтересовался Клоппер. — Все, что может летать, сегодня ночью покинуло крепость. Все улетели, остался один я… Обстрел настолько силен, что из города улетели даже птицы.

— Самолет к вашим услугам. Мне он больше не нужен. Я остаюсь здесь. — Хлебников посмотрел на Клоппера, подумал: «Вряд ли он спасет свою шкуру. Если даже улетит, его все равно собьют. Ведь лететь он хочет немедленно, не дожидаясь ночи».

— Желаю удачи, полковник! Я отправляюсь на аэродром. Мне надо подумать, я еще ничего не решил, как быть, куда деть себя. — Клоппер выбежал из штаба, и через минуту «виллис» его исчез в дымке, застилающей солнце.

Проехать на позиции Колдстримского полка оказалось нелегко. По обстреливаемой дороге мимо стен, на которых краской было написано: «Веди себя всегда так, как будто на тебя смотрит дуче», в крепость плелись толпы усталых, измученных солдат. Сбоку от дороги валялись убитые и умирающие от ран. На них не обращали внимания. Люди шли с раскрытыми ртами, жадно, как воду, глотая горький, отравленный дымом воздух. Шофер непрерывно сигналил, солдаты неохотно уступали дорогу.

Дважды «виллис» с Хлебниковым попадал под минометный обстрел. Приходилось выскакивать из машины и ложиться в раскаленный песок, набивавшийся в нос и уши. В воздухе беспрепятственно, почти на бреющем полете шныряли «мессершмитты».