Огни рампы. Мир «Огней рампы»

Когда Терри было семь лет, она относила готовые платья заказчицам матери. Всякие среди них были женщины – от проститутки до жены священника. Еще не понимая, насколько разные места они занимают в обществе, Терри все-таки замечала, что каждая ведет себя по-своему. И что проститутка никогда не приглашает Терри зайти в дом, а заставляет ждать на пороге. Она выходила с растрепанными волосами, распухшими губами и раскрасневшимся лицом. Взяв платье, она исподтишка протягивала Терри пустую бутылку и просила ее сбегать в паб на углу, принести четверть пинты хлебной водки. Получив за такую услугу шестипенсовик, Терри шла домой. У нее появилось стойкое отвращение к бутылкам, потому что бутылка, попадавшая к ней в руки из рук той женщины, всегда была теплой и липкой.

Со временем Терри стала понимать разницу между высоким положением отцовской родни и скромным происхождением матери, и ее чувства колебались между скромностью и гордостью. Она росла тихой и задумчивой девочкой и часто в одиночестве уходила в городские парки, где часами сидела, с головой погрузившись в свои мысли. Иногда мимо проходила монахиня и улыбалась ей. Порой, чувствуя себя особенно несчастной, Терри думала, что тоже станет монахиней. Потом, когда она повзрослела, детские воспоминания заставляли ее избегать парков – этих жутких, жалких клочков зелени с сидящими там и сям людьми, похожими на живое кладбище отчаявшихся и обездоленных.

Хотя Терри очень хотелось с кем-нибудь общаться, она из-за своей мучительной робости редко заводила дружбу с другими детьми. К тому же она никогда не жила подолгу на одном месте и просто не успевала знакомиться с соседями: ее семья слишком часто переезжала.

Внезапно мать заболела, и это очень напугало Терри и Луизу. Миссис Эмброуз, не разгибая спины, сидела за швейной машинкой и жаловалась на крайнюю усталость. Врач, осмотрев ее, сказал, что ей нужно немедленно ложиться в больницу на серьезную операцию.

Такой неожиданный поворот событий стал настоящей бедой, потому что теперь у семьи остался единственный источник доходов – скудное жалованье Луизы. Хоть денег было мало, они позволяли кое-как сводить концы с концами. Но даже этот источник вскоре иссяк: Луиза потеряла работу, а новое место найти никак не могла. Последние деньги кончались. Долги за жилье росли, в ломбард заложить было уже нечего, и сестры попросту голодали.

А потом что-то случилось. За неделю до возвращения миссис Эмброуз из больницы Терри заметила неожиданные перемены к лучшему: на столе появились пакеты с продуктами и даже лакомствами, каких Терри никогда раньше не видела. Вернулись вещи из ломбарда. Пришла уборщица и навела чистоту в комнате. Произошла и еще одна приятная неожиданность: сестра купила Терри новые туфли, а ведь раньше она вечно носила поношенную обувь, которая перепадала ей от жены священника.

Когда вернулась мама, Терри совсем повеселела. Она стала больше общаться с другими детьми. Хотя некоторые девочки были старше ее на два-три года, они часто брали ее с собой на вечерние прогулки по нарядной Пикадилли. Собравшись в стайку из пяти-шести человек, девочки льнули к витринам кондитерских и жадно рассматривали французскую выпечку. У гастрономов они с любопытством разглядывали кабаньи головы и коровьи языки, застывшие в желе. Возле магазинов с дамскими шляпками девочки подталкивали друг друга локтями и смеялись над глупыми улыбками восковых манекенов в шляпках.

Иногда они испуганно замолкали: это перед витриной рядом с ними останавливалась проститутка. Иногда девочки шли за ней следом, держась на некотором расстоянии, и наблюдали, как она подцепляет мужчину. Девочек постарше это забавляло, а Терри смущало: она еще не знала о грязных сторонах жизни. Однако вскоре старшие подруги “просветили” ее, и новые познания испугали и расстроили ее.

А вскоре Терри стала жертвой нового открытия, которое потрясло ее еще больше. Оно ранило ее настолько сильно и глубоко, что зарубцевавшийся шрам продолжал болеть всю оставшуюся жизнь.

Это случилось на одной из прогулок по Пикадилли. Терри с подружками остановились поиграть возле витрин универсального магазина, и вдруг, к ужасу Терри, она увидела в большом зеркале отражение собственной сестры! Она мгновенно догадалась, зачем та здесь прогуливается. Терри поняла это по ее бесцельной, рассчитанной на зрителей походке. Она поняла это по тому рассеянному выражению лица, которое раньше замечала у других женщин. Когда она все это осознала, ей стало дурно.

Только теперь до нее дошло, что значили внезапные перемены, которые казались загадочными и необъяснимыми. Она догадалась, откуда взялась вся эта вкусная еда, и ее новые туфли, и уборщица, и другие жизненные блага. И поняла, почему так часто плачет мать, почему у нее такой больной и несчастный вид. Подружки Терри играли около другой витрины и не видели сестры Терри, но сама Терри ее увидела! Она стояла, застыв на месте, и глядела ей вслед, но Луиза прошла мимо, не заметив сестру. Одна из девочек увидела, что Терри побледнела и вся дрожит.

– Что с тобой? – спросила она.