Читаем Огни рампы. Мир «Огней рампы» полностью

Огни рампы. Мир «Огней рампы»

Еще ребенком я узналО перевоплощении.С тех пор о нем лишь и мечталДо умопомрачения!Не страшно умиратьИ даже в гроб ложиться,Ведь все равно опятьМне суждено родиться!Но лишь бы не кустом,Не деревом скрипучимНе молью, не глистомИ не ежом колючим!В земле торчать понуро?Молчать и ползать хмуро?Все это не по мне!Мечтаю я о море,О воле и просторе!(Припев)Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!Вот эта жизнь – по мне!Резвиться, носиться в пучине голубой!Никто мне не страшен – ни спрут, ни китобой!Ни белая акула, ни великан финвал!Ни скаты – ни медузы – ни девятый вал!Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!Вот эта жизнь – по мне!Отметив новосельеВ соленой глубине,Не ведая похмелья,Я заживу в волнеВсегда навеселе –Не то что на земле!Не то что на земле –Где пестики, тычинки,Где куколки, личинки,Где кочки да болота –Вот скука да зевота!Все это не по мне!Мечтаю я о море,О воле и просторе!(Припев)Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!Вот эта жизнь – по мне!И не страшны ни бури, ни удочки, ни сети!Там весело и мокро – мокрей всего на свете!Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!

(Кальверо восторженно раскинул руки в стороны)

– Ах, как хорошо быть сардинкой! И плавать на просторе, не зная в жизни горя! … Туда-сюда носиться, всегда играть, резвиться!

(оборачивается и замечает задник, на котором нарисовано море)

– А вот и море!

(пытается нырнуть туда и падает на голову)

Поднимается, смотрит на зрителей, прислонившись спиной к заднику, – и вдруг выпускает изо рта струю воды. Какая-то сила мощно толкает его сзади – и он летит вперед, чуть не падая в оркестровую яму. Встряхнувшись, он говорит:

– Наверное, начинается прилив. Странное дело – мне приснилось, будто я сардинка. Мне снилось, что пришла пора обедать, и я плыл и глядел по сторонам, высматривая наживку, и вдруг поравнялся с густыми зарослями водорослей. И там, среди них, мелькнули очень симпатичные плавнички. Ну да, так у нас в море и называют рыбок: плавнички. И до чего изящно она виляла хвостом – так плавно… Но она, похоже, попала в беду. Пыталась вырулить назад. И я прокричал: “Вы, кажется, на распутье? Помочь вам распутаться?” Она улыбнулась, и я подплыл поближе. Рыбка рассказала мне грустную историю. Она осталась одна-одинешенька на свете – вся ее родня погибла в пору великого лова сардины у берегов Корнуолла. А сейчас она искала подходящее место, чтобы выметать икру. Я сказал: “Погодите-погодите – в любую погоду! Здесь не место метать икру. Здесь живет одна шпана – сплошь акулы, больше никого. Зато я знаю укромное местечко, где можно спокойно нереститься. И если хотите, могу вас туда проводить – ах, простите! Я хотел сказать – могу показать дорогу”. В сезон нереста самец никогда не плывет позади самки, если только они не женаты. И вот я поплыл впереди… Просто чтобы доказать, что имею самые честные намерения.

(с воодушевлением)

– Был чудесный день. Переливчатый свет пронизывал воду на поверхности океана, и морские угри неспешно сновали между водорослями, покрывавшими скалы. Даже крабы приветливо махали нам, когда мы проплывали мимо.

(изображает крабов, машущих клешнями)

– А под нами счастливые камбалы, без ума от весны, шлепали хвостиками по дну океана, будто сердились на него.

– А мы все плыли и плыли дальше, в пучину.

(любезно)

– Конечно же… я плыл впереди.

(снова поэтичным тоном)

– А потом случилось самое прекрасное – и самое естественное: она меня догнала. И мы поплыли рядышком, бок о бок – вот так!

(сжимая руки, будто в молитве)

– Какая радость! Какое умиление! Она – со мною рядом! И весь океан течет и переливается через мои жабры! Она сказала: “Ты мне нравишься”. И я ответил: “Ты мне тоже. Конечно, мне нечего тебе предложить – я ведь бедняк. Но если мы поженимся, я буду работать изо всех сил. И все буду отдавать тебе”. Она улыбнулась. “Мне нужно немного – только свой дом, где можно жить-поживать и воспитывать тысяч десять или двадцать детишек …”

(очень выразительно)

Перейти на страницу: