Огни Святого Антония

– Сейчас Энтони нуждается только в понимании. Сегодня утром произошла неприятная сцена, которая может лишить Энтони всякой веры. Я выхлопотал для него приход в Хамблдоне, но прихожане отвергли его. Энтони покинул приход в крайнем расстройстве. Он потерял надежду и способен сложить с себя сан. Единственная надежда на вас, сэр Роберт. Если вы предоставите ему должность капеллана, я смогу отговорить его от этого шага.

– Он вам дорог? Не так ли?

– Энтони и по сей день мог спокойно работать доктором. Я желал ему лучшей участи и потому уговорил поступить в семинарию. Он мне не раз говорил о том, что общество никогда не примет священника из семьи Фейнборк, но я не придавал значению его словам и теперь расплачиваюсь за это. Если он откажется от сана, это не только семь потерянных лет, но и…

– Он потеряет всякую веру в справедливость, – подхватил сэр Роберт.

Епископ молча кивнул и тут же с воодушевлением продолжил:

– Энтони очень умён. Он был в числе лучших выпускников семинарии. У него масса достоинств. Он обладает удивительным терпением. Старается ни с кем не ссориться и молчаливо сносит даже самые несправедливые упрёки в свой адрес. Он немногословен, добр и в полной мере обладает милосердием. О способностях Энтони вообще можно говорить целый день. Да вы и сами сможете судить о них. К примеру, Энтони прекрасно знает морскую навигацию, все порты и морские пути. При этом он ни разу в жизни не выходил в открытое море. Знания он получил в порту Портсмута, в беседах с моряками.

– Доктор, да ещё и знаток морского дела?! А не лучше ли отправить вашего подопечного на один из моих кораблей? Такой человек мне бы очень пригодился. Я бы положил ему триста или даже четыреста фунтов ежегодно. Что скажете, дорогой друг?

Епископ отрицательно покачал головой.

– Анна Фейнборк ему не позволит. Она всё время повторяет, что не позволит сыну повторить участь отца. Да и какой смысл тогда во всех наших усилиях?

– Каков из себя ваш подопечный? – неожиданно спросил сэр Роберт.

– Каков из себя? – слегка растерянно переспросил епископ. – Ему двадцать семь лет. Он достаточно высок ростом. От отца голландца ему достались чёрные волосы, карие глаза, острый нос и смуглая кожа. Что несколько странно. Впрочем, неважно. Одевается он строго. Всегда носит рясу. Даже когда занимается лечением больных. Носит очки.

– Можно ли сказать, что он выглядит привлекательно и…благородно?

– В полной мере! – не задумываясь, ответил епископ.

– В таком случае, передайте ему, что его ждут обязанности в Фарли Уолопп.

Епископ засиял от радости. Он, несколько раз тепло поблагодарил сэра Роберта, а потом попрощался и ушёл с самым довольным видом.

После ухода епископа, сэр Роберт некоторое время улыбался, а потом внезапно поморщился.

– Чёрт! – вырвалось у него. – Если Маргарет узнает, кого я взял на должность капеллана, разразится страшный скандал.

Сэр Роберт затряс в колокольчик.

Дворецкий Оливер мгновенно возник на пороге.

– В ближайшее время к нам прибудет Энтони Фейнборк. Он получил должность капеллана в Фарли Уолопп. Так вот, твоя задача состоит в том, чтобы никто из слуг не называл его по имени.

– И как же его называть? – осторожно поинтересовался дворецкий Оливер.

– Не знаю…преподобный Энтони?!

– Правила требуют упоминания фамилии! – Дворецкий показал головой куда-то за дверь.

– Говори понятней, – раздражённо потребовал сэр Роберт.

– Леди Маргарет сразу обратит внимание на недопустимость упоминания слова «преподобный» с одним лишь именем. Придётся назвать и фамилию капеллана.

– Чёрт! Об этом я не подумал, – сэр Роберт по привычке потёр лоб пальцами правой руки.

– Отец Энтони! Или лучше «капеллан Фарли Уолопп». Полагаю такое обращение не вызовет подозрений у леди Маргарет.

– Вот именно! – обрадовался сэр Роберт. – Так его и называйте. Он хороший человек, – добавил сэр Роберт, заметив прищуренный взгляд дворецкого. – Просто моя дочь не способна оценить все его достоинства в должной мере.

Глава 3. Семейство Фейнборк

Англия. Графство Хэмпшир. Городок Хамблдон вблизи Портсмута 1698 год.

Яркий солнечный свет и цветущее рапсовое поле превращали всё вокруг в золотистое сияние. И это сияние оживало, едва коснувшись ветра. Ветер гнал золотистые стебли по отлогому склону к вершине холма, на котором возвышался небольшой дом. Стебли, словно «придворные», будто спешили к трону и, остановившись на почтительном расстоянии, низко кланялись. Стоило ветру немного утихнуть, как «придворные» вытягивались во весь рост, но только затем, чтобы снова склониться. И этот поклон не остался незамеченным.

Тилли Фейнборк решила сполна воспользоваться изменчивой погодой. Едва порывы ветра становились слабее, и колоски вытягивались, она торжественно приседала в ответ, затем приподнималась на истёртых носках туфель и, протянув правую руку воображаемому кавалеру, совершала круг на лужайке перед домом. Потом она останавливалась и, приподняв левой рукой край своего платья, ждала следующего «поклонения».