Огни возмездия

– Мы будем с чемпионом Соларином, и, поверьте, генерал, не существует никого, ни среди живых, ни среди мертвых, с кем мы чувствовали бы себя в большей безопасности.

Как и в случае с Хадитом, Тау понимал, зачем она это делает, но он не хотел, чтобы друзья его защищали. Он и сам бы справился.

– Отправимся прямо сейчас, чемпион? – спросила Циора.

Он перевел взгляд с Биси на нее. Выбора у него не было.

– Моя королева, – проговорил он с поклоном.

– Возьмем с собой служанок, не возражаешь? – спросила она, улыбаясь ему. – Ты же сможешь защитить трех женщин?

Рамия тоже улыбалась, но Асет выглядела так, будто проглотила пчелу, и бросила на Тембу взгляд такой острый, что им можно было порезаться. Темба, с нетипичной для него мудростью, придержал язык.

– Разумеется, моя королева, – сказал Тау.

– Хорошо. Мы так мало общались в последнее время. Несмотря на скорую битву, это нас тревожит.

Тау стиснул зубы, пытаясь придать лицу каменное выражение генерала Биси. Он не мог поверить, что она так открыто говорила о том, что они не разговаривают.

Циора натянула поводья, направив лошадь к горам.

– Ты едешь, чемпион? Интересно, какие тайны откроются нам со смотровой площадки.

НИКОГДА

На середине пути к смотровой площадке тропа стала слишком опасной для лошадей, их привязали к окруженному травой дереву и пошли пешком.

Миновал уже целый промежуток, и за все это время Тау с Циорой не сказали друг другу ни слова. Чтобы не усугублять неловкость, Тау старался смотреть лишь на окружающие их пейзажи.

Центральные горы – по крайней мере, эта их часть – были гораздо зеленее, чем горы его родного края. Трава была выше, а деревья и кусты выглядели более пышными. Это было красиво.

– Что ты сказал? – спросила королева.

– Моя королева?

– Ты назвал что-то красивым.

– О, горы, моя королева.

– Горы? – Она взглянула на него так, словно он наступил в лошадиный навоз.

Тау оглянулся на Асет и Рамию, надеясь во что бы то ни стало избежать разговора, но служанки отстали и не слышали их.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

– Моя королева?

– Зачем ты это делаешь, Тау?

Он не знал, что ей ответить.

Она остановилась – и ему тоже пришлось остановиться.

– Столь многое висит на волоске, и ничто столь несущественное не должно иметь значения. – Она указала взмахом руки на себя и на него. – И все же, кажется, имеет. Мы хотели бы перестать так себя чувствовать, но не уверены, что нам удастся, и от этого… неуютно. – Она замолчала, и у нее перехватило дыхание.

Тау заставил себя признаться:

– Я чувствую то же самое, – сказал он.

– Тогда… тогда, почему бы не поговорить об этом?

– Потому что я чувствую себя предателем, – ответил он, думая о Зури.

– Предателем…

Он почувствовал себя ничтожеством, когда увидел, как ей больно. Словно все, что Вельможи говорили о его касте, было правдой.

– Прости, Тау, – сказала королева. – Я прошу слишком многого.

– Нет… я просто не знаю, смогу ли… – Он попытался распутать узел внутри себя, надеясь, что это ему хоть немного удастся. – Я не смогу жить, если потеряю тебя, и в этом мире осталось не так много того, что пугало бы меня так сильно, как эта мысль.

Он увидел, как глаза Циоры расширились при этих словах, но время на разговоры подошло к концу. На тропе показалась Асет, а за ней тяжело шагала Рамия.

– Я не могу идти медленнее, – пожаловалась Асет. – Правда, не могу. – Она всмотрелась в лица Циоры и Тау, покачала головой и крикнула Рамии:

– Они еще не закончили!

– Я же тебе говорила, – сказала Рамия, ни на кого не глядя.

Все четверо застыли в молчании.

– Ладно, если никто не разговаривает, мы можем все-таки добраться до смотровой площадки? – спросила Асет. – Тут уже недалеко.

Циора не сводила глаз с Тау, а он не знал, как понять то, что видел в ее взгляде.

– Чемпион? – напомнила Асет.

– Конечно, – ответил он. Ему нужно было время, чтобы разобраться с тем, что он сказал Циоре. Ему нужно было время подумать. – Может, останетесь с королевой? А я сам пока поднимусь.

Асет хмыкнула, рассматривая свои ногти и вычищая грязь под одним из них тонкой щепочкой.

Тау поклонился Циоре, которая не добавила ни слова к их разговору. И чувствуя спиной ее пристальный взгляд, он побрел в гору.

Подъем быстро стал крутым, и последние несколько шагов по отвесной скале потребовали нешуточных усилий.

– Надеюсь, это того стоит, Хадит, – пробормотал Тау, выбираясь наконец на выступ смотровой площадки.

От открывшегося вида у него перехватило дыхание. Тау вырос в гористой местности, но то, что он увидел с уступа в Центральных горах, было полно совершенно нового очарования. Это была не мощь Ревов, не бесконечный пляж, тянущийся вдоль побережья – с места, где он стоял, были видны верхушки башен Пальма, над которым высились Центральные горы, терявшиеся в облаках. Глядя вдаль, он охватывал взглядом весь простор до Северного хребта, равнины внизу уступали желто-зеленым холмам, и там, отделяя Центральную провинцию от Северной, струилась река Аманзи Амансинси, чьи воды искрились, словно небесно-голубые чешуйки неимоверно длинной иньоки.