Огонь

Они беседовали еще долго. Пустынник неожиданно для себя поддался обаянию этой сильной женщины, привыкшей властвовать над людьми, и рассказал ей почти все. И про Камиша, и Богвара, и про свои мысли… Только про Крегга пока ничего не сказал.

Впрочем, Айрис не была бы Правительницей, если бы не умела читать в душах людей то, что они пытались скрыть. Она неожиданно спросила:

– А что ты принес на мену?

Редар, не ожидая никакого подвоха, честно ответил:

– Мясо бегунка. Семь мер.

– Значит, сейчас ты живешь не с Богваром?

– Да. Но… как вы догадались?

– Богвар очень редко приносит мясо бегунка. Тем более семь мер. Скорее уж одну-две, хорошо, если три песчаных крысы. У Богвара большая семья: жена, маленькая дочь, даже мать еще жива, хоть и в другой норе живет. Лучшие куски он оставит себе. И тебе бы не дал тащить бегунков на обмен.

Юноша смутился.

– Ну да, вы правы, наверное… Я живу у Крегга.

– У безумного отшельника? – Седые брови Айрис взметнулись вверх, в тоне явственно просквозило неудовольствие. – Чем он тебя так приманил?

– Он не сумасшедший! – запальчиво вскинулся Редар, даже забывшись на мгновение. – Просто он один, Правительница. Совсем один, и рядом с ним нет никого, кто хотя бы поговорил с ним. Я тоже остался без семьи – мы и решили, что лучше нам жить вместе. У Богвара было хорошо, но я то и дело вспоминал свой дом.

– Может быть… – задумчиво произнесла Айрис. – И все же не дело молодому, сильному охотнику кормить одного старика.

– Но кто-то же должен его кормить!

– Раньше он прекрасно справлялся и сам.

– Раньше он был моложе…

В этот момент за занавесью послышался осторожный стук колотушки.

– Это я, бабушка!

– А, Кира! – Айрис улыбнулась. Редар потрясенно разглядывал Правительницу: как же переменилось ее лицо! – Заходи.

В пещеру легко впорхнула давешняя девушка. Только на этот раз без паутины и спицы.

– А я – то думаю: кто это, бабушка, смеет с тобой так громко спорить! – В глазах у нее плясали смешинки. – А это, оказывается, тот самый новичок!

– Ты уже все знаешь?! Вот егоза! Везде поспеет. Ты слишком действуешь на парней, Кира. При тебе они становятся невоздержанны на язык.

– Ничего подобного! Просто увидела, как Ремра и Малик тащили его, – Кира кивнула на пустынника, – будто какого-нибудь смертоносца.

– Что ж, тогда знакомься, Кира. Это Редар. Редар сын Ломар с Поющего Солончака.

Покрасневший охотник обернулся к девушке, смущенно повел вперед плечом, чтобы поприветствовать новую знакомую.

– Ты чего? – удивилась она. – Ах, да! Эти ваши пустынные ритуалы. Нет, у нас здороваются не так! Смотри.

Она протянула руку, накрыла правой ладонью редаров кулак. Ладонь была теплая, пожатие дружеским. Юноша покраснел еще больше.

– Вот так, – удовлетворенно заключила девушка.

– Кира, проводи нашего гостя к мене, проследи, чтобы он выбрал все, что ему нужно, и не остался в накладе, а то знаю я… Ремра с Маликом наверняка уже разболтали всем про чужака. Немейра, да и Королас точно не преминут надуть новичка, сменять по двойной цене. И скажи, чтобы не чинили ему никаких препятствий. А ты, Редар, приходи к нам почаще – будешь всегда желанным гостем.

– Спасибо, Правительница Айрис!

– Хорошо, бабуш… Ой, то есть Правительница Айрис, – в тон Редару закончила Кира и заливисто засмеялась, цепко схватив того за руку. – Ну, пойдем, пустынник…

* * *

Теперь не проходило и пяти дней, чтобы Редар не появился в пещерном городе. К нему постепенно привыкли, перестали дивиться его странному выбору. Новичок менял замечательное мясо на плошки с ореховым маслом, сученые нити из паутины прядильщиков, звонкие пустотелые глинянки мастера Ована, которые тот делал специально для обмена. В пещерах не любили глиняную посуду: слишком тяжелая и неудобная. Насколько проще и красивее утварь из яичной скорлупы! В дальних проходах пещерного города водилось видимо-невидимо многоногой живности. Их кожистые яйца прекрасно подходили для изготовления прочной и удобной посуды. Требовалось лишь обработать скорлупу рыбьим или лишайниковым клеем, вырезать нужное отверстие – и сосуд готов. У мастера Ована были свои секреты. В его умелых руках скорлупа становилась то жесткой и прочной, как камень, то мягкой и податливой, но все равно крепкой. Такие посудины с запасом воды вешали на шею – очень удобно для опытного охотника, которому любой лишний груз в тягость. Еще Ован умел искусно затемнять скорлупу, чтобы она подолгу прогревалась, сохраняя воду прохладной и свежей. Сведущие же в противоядиях женщины-лекарки в таких скорлупках, только поменьше размером, держали свои снадобья.