Огонь

Перед тем, как закрыть за собой дверь, Саша подошла к вешалке и поднесла к носу одну из его футболок. Знакомый аромат был уже таким родным, что все внутри нее перевернулось. Не должно так щемить в груди, и подскакивать пульс, когда чувствуешь запах того, с кем спишь без чувств, и кто должен быть тебе абсолютно безразличен.

Глава 25

♫ Polnalyubvi – Больше ничего

Обычно после ночного выезда пожарные поднимаются обратно в спальню, но Лев остался в столовой. Заварил себе чай с молоком, уселся за стол и сидел, глядя в одну точку. Нужно было что-то решать насчет Саши, их сделка была ошибкой. Не стоило даже начинать. Как можно было спать с кем-то, даже без обязательств, когда девушку, с которой ты все еще был связан обещаниями, меньше, чем через три недели, должны были отключить от аппаратов?

Конечно, он теперь ненавидел себя за проявленную слабость. Поддался зову плоти и похоти. Они с Алиной дружили с детства, а на выпускном он признался ей в любви. Два с половиной года, которые они провели вместе, были просто прекрасны. И в тот день, когда она погибла, Лев вез ее на юг, чтобы, как следует, отдохнуть. Алина никогда не видела море и так мечтала его увидеть…

Но этой мечте уже не суждено сбыться.

Они стояли на пункте пропуска, и Лев подумывал, что, наверное, самое время купить кольцо и сделать ей предложение. Алина красила губы, глядя в маленькое зеркальце. Даже если бы они заранее увидели несущийся на них неуправляемый грузовик, то не успели бы выскочить. Но, возможно, взглянули бы друг на друга в последний раз.

Он даже не помнил момент удара. Но позже просматривал его десятки раз: видео с камер крутили по новостям едва ли не чаще рекламы. На нем грузовик, потерявший управление, в считанные секунды сминает правую часть автомобиля и врезается в одну из колонн. Лев не был в сознании, когда их вырезали из смятой, как консервная банка, машины. Он очнулся уже позже, в больнице. Врачи сказали, ему крупно повезло.

А вот с Алиной все было сложнее. Медики долго боролись за ее жизнь, а потом сказали, что остается только ждать. Но и эту надежду они отняли у них очень быстро, через неделю заключив, что повреждения столь обширны, что девушка уже никогда не придет в себя.

Потом была стадия отрицания. Несмотря на то, что папа Алины был врачом и полностью доверял поставленному диагнозу, он позволил Льву бороться дальше. Независимые экспертизы, исследования, письма в разные клиники, новые консультации. Царев бросил учебу в университете ради поиска тех, кто даст им хотя бы малейшую надежду. Самый уважаемый в стране Институт нейрохирургии стал пристанищем для Алины. Это была последняя инстанция для тех, кто верил в чудо до самого конца.

Уникальные методики по восстановлению тяжелых повреждений центральной нервной системы, медикаментозная терапия, различные стимуляции, работа со спастикой – врачи этого центра поднимали многих, у кого был хотя бы крохотный шанс. У Алины его не оказалось. После многочисленных манипуляций и исследований врачи только подтвердили выводы своих коллег: выхода из этого состояния уже не будет никогда.

Гнев, торг, депрессия.

Последняя стадия чуть не затянулась удавкой на шее Льва. Вовремя подвернулась работа пожарным. Теперь он видел хоть какой-то смысл в своей бесполезной жизни. Все вокруг повторяли, что ждать, что Алина очнется, бессмысленно, но умертвить ее отключением аппаратов Лев не позволял. Наверное, Марье Михайловне тоже требовалась надежда, раз она согласилась на то, чтобы подождать три года. Но чуда не произошло, и теперь этот срок подходил к концу.

Паника смешивалась с отчаянием и лишала сна.

А тут еще чувства к Саше, так не вовремя возникшие на пепелище его истерзанной души. Вот к чему это все? Как теперь отказаться от встреч с ней, чтобы не обидеть? Как объяснить, что он просто… ну, не может так поступать! Не может заниматься даже самым офигительным сексом с девчонкой, которая ему нравится, в то время, когда сердце другой девушки, в которую он был когда-то влюблен, отсчитывает свои последние удары. Это просто неприемлемо, невозможно!

– Эй, ты чего? – Соло сел напротив него и потер красные глаза. – Все же нормально, не выезд, а ерунда. Никто даже не пострадал.

– Просто не спится. – Поднял на него тяжелый взгляд Лев.

– Из-за Алины? Из-за того, что назначили дату?

Царев, молча, кивнул.

– Мне очень жаль, Лев, но мы знали, что так будет. Консилиум настаивал на этом еще три с лишним года назад. Ты должен держаться.

– Я не могу держаться, зная, что ее умертвят.

– Можешь бить мне рожу. – Покачал головой друг. – Но я скажу то же, что и врачи. Алина давно мертва. А ты похоронил себя вместе с ней потому, что отказываешься смириться.

– Я понял, что с тобой лучше не обсуждать это. – Хрипло ответил Лев. У него камень встал в горле. – Закроем тему.

– Тебе есть ради чего жить. – Упрямо напомнил Соло. – С тех пор, как появилась Саша, ты перестал вести себя как самоубийца. А теперь у вас еще и общая собака есть.

– Я не могу. – Стараясь не сорваться, прорычал Царев. – Не могу развлекаться, когда…