Огонь

— Нам сказали, что ты начала общаться с криминальными элементами. Ты отказываешься говорить со мной и с папой. Затем ты почти на все выходные исчезаешь, причем берешь без разрешения машину. Приходишь домой ночью. То есть относишься к нам наплевательски. Мы решили тоже игнорировать тебя.

Иде кажется, что в нее воткнули нож и теперь проворачивают его, кромсая сердце на части.

— И что мне теперь делать? — спрашивает она, не в силах удержать слезы, которые льются из глаз и падают ей на колени. — Просить прощения? Пожалуйста. Я прошу у вас прощения. Извините. Я была не я.

— Мы это заметили, — сказал папа.

— Что вы хотите? Чтобы я вернулась к Эрику ради вас? Это невозможно!

— Ты поддерживаешь тех, кто обливает грязью сына наших друзей… — начала мама.

— Но это правда! Все это правда! Он сделал это!

Ида больше не может сдерживаться. Все смотрят на нее. Мама, папа, Расмус и Лотта.

— Вы просто не знаете Эрика! — продолжала Ида. — Он свинья! Он всю свою жизнь травил ребят! Знаете, что он в седьмом классе сделал с Элиасом Мальмгреном?

— Все мальчишки иногда ссорятся, — сказала мама. — Это естественно.

— Он вырвал у него сережку из уха, так что кровь полилась во все стороны… А еще он тогда сказал, чтобы все были осторожны, потому что у геев часто бывает СПИД…

— Довольно, — ледяным тоном сказал папа, кивая на Лотту и Расмуса.

— А я тогда была с ним, — Ида не останавливается. — Смотрела на все это и смеялась! Была такая же свинья, как он. И вы тоже свиньи… Называете родителей Эрика своими друзьями, а за спиной про них говорите гадости.

— Прекрати! — кричит мама.

Ида смотрит на нее. Слезы текут у нее по щекам. Расмус и Лотта с испугом следят за происходящим.

— Ида, — говорит папа. — Мы очень волнуемся за тебя. Но пока ты не образумишься, ты не являешься членом нашей семьи. Нам нужно, чтобы ты по-настоящему осознала свою вину. И главное, изменила поведение.

Ида поворачивается к маме, от слез она не может говорить:

— Мама… мамочка… пожалуйста…

В глазах мамы проскальзывает сочувствие, но она отрицательно качает головой.

Ида встает из-за стола. Она дрожит всем телом так сильно, что едва может идти. Плохо понимая, что делает, Ида одевается, берет школьную сумку.

Хоть бы мама окликнула ее, попросила вернуться. Хоть бы папа выбежал за ней в прихожую, сказал, что ссора зашла слишком далеко.

Ида готова все забыть. Все простить. Ссора осталась бы просто неприятным воспоминанием, спрятанным в самом дальнем уголке памяти.

Но никто не вышел. Никто ее не окликнул.

Ида нажала ручку двери и подождала еще секунду.

С кухни слышался звон посуды — кто-то убирал со стола.

Ида открыла дверь и вышла на улицу.

* * *

Ванесса медленно идет через школьный двор. На входных дверях висят две ярко-желтые афиши. На одной написано «ПЭ». На другой — «Праздник Весны».

Ванесса достает мобильный и смотрит на дисплей. Все утро у нее почему-то не было связи.

А вдруг Вилле пытался до нее дозвониться?

Вилле позвонил Элин из машины. Сказал, что дядя заболел, ему срочно пришлось ехать в Стокгольм и, сколько он там пробудет, не знает.

Слушая его, Ванесса с удивлением отметила, как убедительно он врет. Как легко. Как привычно.

— Спасибо, — сказал он ей позже, когда они стояли на перроне. — Я правда все равно не понимаю, что произошло. Но, кажется, ты спасла мне жизнь.

Теперь он в безопасности. Но Юнте мертв. Его убили Кристер и Хелена.

Ванесса поднимается по школьной лестнице, входит в вестибюль и видит на всех стенах желтые гирлянды и большие бумажные солнца.

Возле доски объявлений стоит большая толпа. Слышатся возбужденные голоса. Несколько раз упоминается имя Линнеи. Ванесса подходит ближе.

На доске объявлений тоже висит афиша праздника. На ней кто-то черным фломастером приписал: «ПЭ» — «убийцы». И приклеил фотографии Эрика и Робина. Их глаза обведены черным, лица изрезаны чем-то острым.

— Она психопатка, — произносит чей-то голос, и Ванесса не сомневается, кого говорящий имеет в виду и кто, по мнению толпы, все это сделал.

— Говорят, ее собираются посадить в тюрьму, — говорит другой голос.

— Давно пора.

Все кивают и бормочут что-то в знак согласия.

Ванесса брезгливо отворачивается и видит входящих в школу Мишель и Мехмета. Мишель расстегивает куртку, продолжая что-то говорить Мехмету. И Ванесса видит у нее на шее блестящий кулон.

Серебряный знак металла.

— Мишель! — кричит она. В вестибюле становится тихо.

Мишель поворачивается и смотрит на Ванессу. Ее взгляд холоднее сосульки.

Она шепчет что-то Мехмету. Тот качает головой. Ванесса уверена, что говорят о ней.

Кто-то толкает ее так сильно, что она чуть не падает.

— Смотри, куда идешь! — Ванесса оглядывается и видит Робина и Фелисию. Сзади них стоит группа ребят, в молчании изучающих Ванессу.

Ванесса привыкла быть в центре внимания. Она знает, что нравится далеко не всем. Но уж лучше кого-то бесить, чем оставаться незамеченной.

Однако никто и никогда не смотрел на нее с такой ненавистью. Как эта толпа, которая напоминала ей живое многоголовое существо.

Ванесса пошла к лестнице, за спиной раздались громкие возгласы:

— Полный трэш!